#6040

Стильный оранжевый галстук
Падал с опущенных плеч...

---

В переходе

Я никогда не скуплюсь подавать хорошим уличным музыкантам. Но, у некоторых, право, хочется наоборот взять несколько монет из кружки — за моральный ущерб.

---

Под слепым дождём

Под слепым дождём у дома утром
Окна и углы в узорах тонких,
Вышитые шёлком облака,
Дёрнулась рука, держа иголку...

Под слепым дождём смеются духи,
По керамике раздулась радужная полоса,
ушли в поля отряды, голоса
из сна над ухом...

Под слепым дождём собрали в поле
И в лесу два вида урожая:
Первый сквозь иголку и на нитку,
И сушить повесим на окошко.

А второй варить совсем немножко -
Он поможет вспомнить бесконечность,
Он растёт по осени на поле
И рождает мудрую беспечность.

И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак...

© atlantida project

---

Этой осенью платим за свет?!

Всем привет!
Моя сегодняшняя история будет о том, как меня пытается отыметь и развести на деньги родное государство.
В общем, стоял у меня на лестничной клетке электросчётчик — классический такой, с колёсиком. Крутил он свои киловат/часы с далёкого 1981г., и всё это время никаких проблем с ним не возникало: бабушка скрупулёзно вписывала показания в ежемесячные квитанции и всегда вовремя их оплачивала. И вот, три года назад позвонились к нам два дядьки в рабочих комбинезонах и сказали: "Хозяева, так мол и так, свыше приказано всем поменять старые счётчики на новые, двухтарифные. Установка за счёт фирмы, показания больше снимать не надо - машинка умная, сама данные отправлять будет". Надо - так надо. И поставили нам новый счётчик, красивый, с красной лампочкой и ЖК-дисплеем. И всё было замечательно, пока месяц назад мне не пришёл солидный такой счёт за свет. Весьма солидный, при учёте, что я теперь один живу. "Ну, - думаю - комп сожрал: я ж его не выключаю практически... А может, это в счётчике что-то глюкануло, и он не те данные им послал?.." - с этими мыслями выхожу на лестницу и открываю щиток. А счётчик молчит. Вообще не подаёт признаков жизни. Ну капец: счётчик сломался, и мне посчитали свет по среднему - а учитывая, что в квартире прописано три человека, неудивительно, что такая большая сумма вышла.
Вся эта история пришлась на время приезда бабушки. Она сходила в ПетроЭлектроСбыт, где ей сказали написать заявление, после чего бабушка уехала обратно на юг, а я остался ждать обещанного фирмой контроллёра. 6го числа этого месяца ко мне действительно позвонилась тётушка, поковырялась в щитке, диагностировала летальный исход аппарата, и удалилась, оставив мне копию составленного акта. На мой вопрос "А когда мне его заменят?" она ответила "Ждите, должны прийти и поменять". Ну я и ждал. Неделю почти ждал, как видите. А сегодня решил позвонить - не забыли ли они про меня?
После получаса прослушивания незамысловатой мелодии, поминутно прерываемой сообщением "Ждите ответа оператора", мне наконец ответила девушка с приятным голосом, которой я вкратце изложил свою проблему. И что же выяснилось? Замена счётчика происходит за счёт абонента, и обойдётся мне в 2900 рублей, включая установку. Круто, да? Мне насильно поменяли счётчик (в документах которого, кстати, значится «собственность ЗАО "ПетроЭлектроСбыт"»), он сломался, а виноват кто? Я, разумеется!.. И теперь я должен потратить 3 тысячи, чтобы купить новый, который тоже вполне может сломаться через пару лет - и так до бесконечности. А пока я ещё и вынужден платить за 3х человек, вместо себя одного. А у меня, к слову сказать, как у временно безработного, лишних денег нету от слова совсем.
Невероятно противно. Нужно, наверное куда-то ехать, ругаться и разбираться, но, как показывает практика - такие разборки - не более чем пустая трата времени и денег. Только больше говном обольют.
Ощущение такое, будто меня поимели. Вот так вот.

---

Мне не спится

4:сколько там?
Доброй ночи. С лингвистической точки зрения уже утро, но не один ли хрен?
Я валяюсь на кровати в Сертолово омерзительно трезв, не сплю и пытаюсь хотя бы думать о чём-нибудь приятном, но в голову упорно не приходит вообще ничего. Она побаливает от бессонницы и маминых длинных сигарет.
В Питере Махай пьёт водку с Попковской. Водки мне не хочется, а вот по Попковской соскучился ужасно. Хотя от водки я бы сейчас тоже не отказался - может уснул бы тогда наконец.
Ужасно подрывает желание встать, открыть окно и заорать туда со всей дури что-нибудь типа
ЗА МОИМ ОКНОМ ВОСЕМНАДЦАТЬ БЕРЁЗ,
Я ИХ САМ СЧИТАЛ, КАК СЧИТАЮТ ВОРООООН!!!..

Пойти, что ли, правописание Ѣ в дореволюционной орфографии выучить наконец?.. Вряд ли когда ещё случай представится.

---

Скоро зима

---

Происки-n

сочинение на тему:три главных слова в моей жизни — "...на этом словарный запас мой исчерпан"
интересные сочинения на тему помню как то раз... — какая всеобъемлющая тема, однако!..
мини сочинение забавный случай моей собаки — видать, собаки у человека нет, а писать надо - вот и search'ает.
помогите придумать сочинение мой друг для 2 класса. — сначала надо придумать друга...
сочинение на тему.мой любимый сказочный герой собака муму —
это вовсе не глупо сплин — согласен. Отнюдь не глупо.
как придумать сочинение описание про ёж 3 класс — чтобы придумать описание про ёж, надо иметь большую производительность мозг.
сочинение на тему почему я этим занимаюсь — гхм... чем - этим?..
рассказ на тему а дождик бывает.. — бывает, ещё как бывает. А дело бывает - и медведь летает...
мини сочинение что бы я взела с собою на луну — орфографический словарь бери - не помешает.
проблемы поднимаемые пушкиным в своих произведениях — смотрите-ка, человек проблемы ищет...
рассказ на тему как я обидел маму — ...и сейчас, похоже, найдёт.
сочинение моя любимая вещь мой ноутбук он старенький — вот и всё сочинение, собственно)
парус карандаш — тёрка холодильник
сказка компьютер друг и враг — "Матрица" называется?

---

Танцуй танцуй танцуй танцуй танцуй!

Чтоб я не вывесил такую вещь?! Фигушки!

Гори огнём твой Третий Рим!
Лови мой ритм!

---

Шахматы

На доске король - ни ферзя, ни пешек,
Из похода всадник вернулся пешим,
Заглянул в свой дом, обалдел, опешил,
Подождал, распахнул окно…
За окном на квадраты разбиты пашни,
По краям разрушены обе башни,
Тишина вокруг, ни друзей, ни барышень -
Вот такое тебе кино…

И застыл король, как колона в храме,
Как кувшин с букетом в оконной раме.
Не спросить у папы, не поплакать маме,
Сыро, холодно и не зги…
У деревьев снаружи застыла крона,
Не летит скворец, не мычит корова,
Недвижим король: тяжела корона -
Давит тяжестью на мозги…

И стоит король ни живой, ни мертвый:
Этот замок был вымазан прежде медом,
Он всегда, во все дни был забит народом,
Он светился, гремел и выл.
Здесь не спрашивали аусвайсы,
Здесь лилось вино и звучали вальсы,
Здесь теряли дамы головы, влюбляясь
Во всадников без головы!..

И король собирается тихо с духом:
Бьется пульс где-то там на виске над ухом.
Он стоит над замерзшей рекой с испугом
И боится ступить на лед.
Он не видит совсем берегов в тумане,
Он застыл как последняя капля в кране.
И король, как возлюбленный к своей крале,
Тихо делает шаг вперед.

И тот час в ответ на движение, глухо,
Из глубин доски началась движуха,
От которой мрак, от которой жутко,
От которой застынет взгляд!
У короля совсем отлетела клемма:
Он стоит словно цапля, поджав колено,
И как корабль, давший смертельного крена,
Тихо делает шаг назад.

И горит король, как свеча из воска,
И вокруг него закружилось войско,
И в глазах темно, под ногами скользко,
И летят миллиарды стрел.
Как в дремучем лесу по лицу бьют ветки.
Видны пешки, кони, ладьи сквозь веки,
Боевые слоны, офицер контрразведки...
Шаг вправо, шаг влево, попытка к бегству - расстрел.

У короля мгновенно спутались карты,
Его дворец превратился в карцер,
Не сносить башки, не исправить кармы,
В феврале не увидеть март...
Королю по всему наступает крышка:
Ему шьют дело, ему светит вышка,
Он скоро получит под самое дышло
И скоро услышит мат!

После мата - тьма, тишина, забвение,
Заметка в газете: «Приговор приведен в исполнение»,
Вот справка о смерти, постановление
Суда и вот пуля в лоб…
Распишитесь вот здесь. Понимаем, потеря...
Поднимайте его, задыхаясь, потея,
Забирайте это королевское тело,
И кладите его прямо в гроб.

Ваш король во гробу будет тих и черен,
Голова его превратится в череп,
В нем не будет глаз, и отвиснет челюсть,
Отовсюду сразу полезут черви,
Отовсюду сразу полезут черти -
Все, пора уводить детей.
Если финиш датирован днем вчерашним,
Если замок пуст, и погибла пашня,
Если жизни нет - умирать не страшно:
Много будет еще смертей!..

И король в феврале не дождался марта.
Ему не хотелось ни шаха, ни мата,
Он посмотрел на них и сказал: «Ребята,
Пока вы дохнете от тоски,
Ваши портреты давно превратились в шаржи.
Это как с чужой королевой затеять шашни,
Это не шахматы - это шашки!» -
Он перепрыгнул их и ушел с доски.

И публика аплодировала ему все дольше и дольше,
И громко свистела, и била в ладоши,
Кричала ему: «Какой ты хороший!»
И несла ему горы цветов.
Он шел, посылая всех к чертовой матери,
На ходу избавляясь от короны и мантии,
И по слухам, сейчас скрывается где то на Мальте,
Держа палец на кнопке часов.

© А. Васильев.

---

Резонанс, часть 2.

Ну вот, товарищи, я и дождался! Как говорится, итак, этот день настал: вышла вторая часть "Резонанса"!

Первую часть я в качестве эксперимента комментировал сразу по ходу прослушивания, так что не будем разрушать альбомную целостность и продолжим тем же порядком

Красота — совсем простая штука, этакий незамысловатый микс цитат из классики. Нерифмованные строчки, на мой взгляд, выглядят несколько небрежно, но знакомое по предыдущему альбому настроение звучания и общая лаконичность делают эту штуку приятным "входом" в альбом, вроде "Увертюры" к Обману Зрения. Надеюсь, дальше и вправду будет красиво...

Оркестр — песня, опубликованная до выхода альбома, и уже известная широкой публике. О войне, о Питере, о личном умении видеть в жизни прекрасное... Это хорошая песня, она мне нравится, хотя что-то мешает мне добавить слово "очень": может быть, потому, что опять слишком просто, буквально... Впрочем, это можно сказать почти обо всех последних песнях Васильева: стиль, который раскрылся в первом Резонансе - максимально просто и открыто обо всём на свете. И снова цитаты; откуда строчка "Слетает хмель на цифре 37" я, к стыду своему, не понял - меня Марюс просветил Люблю такие фишечки, ещё со времён ЗЗ люблю! На первой части был "проклятый старый дом", а здесь уже и Достоевский, и Пушкин, и Высоцкий... Приятно встречать такие аллюзии.

Песня на одном аккорде заставила просидеть все 4 минуты с несводимой широченной лыбой Обожаю эту васильевскую самоиронию! Чем-то таким старым-добрым от этой песни повеяло, времён Гранатового альбома. Кто бы мог подумать, что я буду по нему скучать?

Два плюс один - со времён "Сигнала из Космоса" не слышал сплиновской любовной лирики. В смысле не про любовь (тут была целая песня-энциклопедия на прошлой пластинке - "Ай лав ю!"), а именно о любви По таким вещам я тоже очень скучал. Эта штука совершенно личная, простая и красивая, какая-то журчащая в камнях. Здорово, что она есть.

Полная луна - такой ноктюрн от Сплина Очень красивая музыка, а текст на первый раз как-то прошёл мимо. Ещё переслушаю и составлю мнение, а пока что это всё, что я могу сказать про эту вещь.

Танцуй ! - ААААА!!!! Это восторг!!!! Сбылась мечта идиота: Васильев перепел "Ковш" с Обмана зрения, перепел и дописал! Мне всегда было адски обидно за эту песню - офигенно атмосферный и в общем уютный текст совершенно не воспринимался на фоне мрачнющей музыки. А вот теперь всё так, как надо. И даже лучше! Чёрт, это любовь с первого взгляда!
А ещё эта штука очень понравилась мне тем, что напоминает дорогие моему сердцу "кубинские" вещи "Снайперов". Правда пахнет она не пряным ромом и островным тропическим бризом, а недорогим виски и ветром на финском заливе.
Кто-то, может быть, скажет "примитивно"... Да пошли они нафиг! Я тащусь Вот она - штука, которой мне так не хватало в первой части - чтобы просто сидеть и переться, потому что здорово

Симфония - штука для последних лет творчества Васильева довольно типичная. Прошла как-то мимо, ибо я пока что от обалдения "Танцуй !" не оправился

Нефть - сначала подумал, что это ещё одна вещь из "пустых миров" Васильева а ля "3007" или "Есть кто-нибудь живой?", а она вдруг неожиданно свернула в социалку. Зло, энергично, в общем неплохо.

Пожар - фрактальная паника! Странная довольно штука, пока что не знаю, что о ней ещё сказать. Не моё, наверное.

Шахматы Ух!.. Вот это да... Вот о чём, оказывается, была предыдущая песня Очень сильная и крутая штука, по своему "замуту" даже напомнила "Зимовье" в лучшие времена. Хотя по первому впечатлению, есть в ней что-то отталкивающее. Но этот текст стоит послушать ещё много раз, дабы по-настоящему распробовать. Ох и зря я решил, что Васильев совсем ушёл в минимализм!..)

Исчезаем в темноте - ещё одна "прощальная" сплиновская, традиционно печальная и трогательная. Стоит послушать её отдельно, потому что после "Шахмат" она не читается и проходит совершенно мимо. Так что пока непонятно, останется ли она классической "отпевальной" или я всё-таки заценю её как самостоятельную вещь, как вышло с "До встречи!" с Сигнала.

Как, это всё?! Ну мне же теперь опять неизвестно сколько ждать! Ыыыы! :tears:
Хорошо, но мало!
Да, в целом мне очень понравилось: почти все песни альбома - фактурные, ни одной одно-двухстрочной абстракции (даже странно ). И да, это действительно получился другой альбом - общими остались звучание и манера изложения, но синяя пластинка вышла куда более личной, чем фиолетовая, и несколько более мрачной. Есть ощущение, что краски как-то уж слишком сильно сгущаются к концу альбома и не хватает даже какой-нибудь лёгкой "разрядки". Но безумно обаятельная "Песня на одном аккорде", и "Танцуй !", о которой мне сейчас сложно что-либо сказать, кроме восторгов, и тяжёлые "Шахматы" офигенно делают этот альбом! Так что, несмотря на то, что некоторые черты нового "Сплина" идут мне немного "не в резонанс", я могу с чистой совестью сказать: Классный альбом получился!
Теперь ещё больше хочется на зимний концерт! И ужасно хочу ещё, ещё, ещё новых песен! Да, я наверно зажрался: целый двойной альбом захавал и ещё прошу Грустно только, что теперь, скорее всего, ребята возьмут станиславскую паузу: им новую пластинку ещё играть и играть. Вот бы сольник у Васильева вышел, как Черновики когда-то!.. Эх, мячты-мячты!..

---

Осени всем.

А знаете, я соскучился по арбенинской лирике - той, на которой вырос, которую заслушал до дыр, и последние годы совершенно не вспоминал. Эта штука уже из "постзимовских", которые я, как правило уже не воспринимаю, но знакомые интонации и текстовые фишечки было встретить приятно.
Ну и, замечательные осенние пейзажи, конечно.

---

Дом девяти этажей

Сижу я, значит, у себя, покусываю краешек диплома, и вдруг часов этак в 5 вечера мне звонок: "Привет Никита! Это Вова! Мы уже под Вологдой, так что где-то к двум ночи приедем!..". Я кричу в трубку "Круто!" и кидаюсь вылизывать квартиру, в которой полный раздрай. Ещё бы: ко мне едет Вятка, даже с опережением графика! Причём не только Лиретта с Вовой, но и Паша Блондин с Ладушкой, с которыми я познакомился зимой в Кирове. Ещё не знаю, сколько ребята пробудут у меня, и какие у них планы, но в любом случае это безумно здорово!
Так о чём это я... Да, кидаюсь я убирать квартиру. Всю. Полностью. Естественно в тишине такое дело делать совершенно невозможно, поэтому я врубаю звук погромче и выбираю, чего бы такого послушать. Захотелось сплина, и я просто поставил на рандом всего Васильева, что у меня был ВКонтакте. Внезапно открыл для себя много нового Конечно, я раньше слышал эту вещь, но, видимо, не поймал волну. А ведь совершенно волшебная шутка:

И перед тем, как ты родишься,
а я проснусь,
смотри, как медленно, красиво
летит
Девятиэтажный Дом...

---

Как мужик свою голову выловил

Сидели мы тут с Федей, и неожиданно написали сказочку.

Заседание Вскрытого Созидания

Озёрная притча
в 4-х частях

1.
Ловил мужик рыбу и выловил огромную голову. И спросил у неё:
- Ты чья?
- Своя.

2.
Второй раз закинул и опять поймал огромную голову. И спросил у неё:
- А чё ты там?
- А чё ты здесь?

3.
Закинул в третий раз и снова выловил огромную голову. И спросил у неё:
- А где вся рыба-то?
- А где рыба?

4.
А когда на четвертый раз мужик поймал огромную голову, он не стал ничего у неё спрашивать, а просто обозвал её и поплыл рыбачить на другое озеро.

---

Пионеры ещё вернутся

Пионеры в леса уходили,
Оставляя могилы предков.
С их унылым собачьим воем,
С их искуственными зубами.
Завещали любить потомкам,
Долго-долго вослед смотрели
Тем диковинным птицам черным,
Что летели в беззвучном небе.

Пионеры коней седлали,
Собирали скарб свой нехитрый:
Сигареты и чай полночный,
Из любимых из песен детских.
Уходилы в седые горы,
Подымали знамена пророков,
И курились дымы седые,
Над патлатыми головами.

Пионеры крепили мачты -
Паруса наполнялись ветром.
Корабли уходили в море -
Море щедро дарило бури.
Пионеры встречали смехом
Эту ярость стихии глупой,
И смеялся веселый Роджер,
Потому что он был романтиком.

Пионеры так много хотели,
Но всегда не хватало денег.
А потом подвалили деньги,
Но уже ничего не надо...
Пионеры еще вернутся
Умирать на Васильевский остров,
Где нелепые лес и горы
Меж бессмысленных вод океана.

С. Селюнин.

---

С Днём Рожденья, Гудзь!

Yeah, I've seen ship of fools,
Sinking in the dunes,
As I dragged my coffin on the rope.
Them all look down at me,
But I got all the help I need -
Cause the last one, last one goes the hope!..



Start wearing purple, тысяча чертей!

---

Стаханов

Давно стоило это вывесить. Ибо вещь же!

Группа-в-становлении

СТАХАНОВ
драма в 4-х явлениях с эпилогом

Действующие лица:
Стаханов – шахтёр, перевернувший представления человечества о добыче угля, мужчина средних лет (актёр, играющий Стаханова, должен иметь лицо энтузиаста)
Изотов – шахтёр, сподвижник Стаханова, оппортунист, высокого роста, грустный
Журналист – агент американской разведки, манера речи должна порождать у зрителя отвращение к буржуазии
Захарыч – пожилой завхоз, хорошо разбирается в ситуации; кроме Явления 2 появляется во всех ключевых местах произведения в зависимости от интерпретации
1-й пионер – вожатый пионеротряда Генка
2-й пионер – правая рука Генки
3-й пионер – инициативный, рано остался без родителей, во время войны был беспризорником, потом партизаном
4-й пионер – лицо женского пола
Петька – плохой пионер, много читает, хорошо знаком с историей партизанского движения в России и СССР
Конь – животное серой масти, в яблоках; коня играет тот же актёр, что и Изотова; во избежание путаницы роль коня актёр исполняет в противогазе с двумя симметрично надетыми на макушку респираторами (уши коня).


Явление 1. Под землёй

Алексей Стаханов и Никита Изотов идут по узкому тёмному коридору в угольной шахте. Они освещают свой путь фонарями.

Стаханов: Ты, значит, твёрдо решил.
Изотов (со вздохом): Да.
Какое-то время идут молча. Звук капающей воды.
Стаханов: И как же ты тут?
Изотов: Как-нибудь… А я ведь тут даже стихи сочинять стал.
Стаханов: Да ну?!
Изотов: А что?
Стаханов: Какие же тут (показывает рукой вокруг) – стихи?
Изотов (смущённо): Как я насос ремонтировал…
Изотов достаёт из кармана грязную бумажку, протягивает Стаханову.
Стаханов (со смешком): Ну-ка – (читает):
«Когда пришёл я на работу,
Насос работать не хотел,
Но я пустил его в работу,
Я починить его сумел.
А человек должён трудиться,
Ему работать – значит жить,
А тех, кто перестал трудиться,
Насос не сможет починить»
Изотов: Как тебе?
Стаханов: Правда, стихи – гладко.
Изотов: Ещё где-то было (ищет в кармане, потом спохватывается). Да что ж я время-то тяну, а ты тут со мной цацкаешься..
Стаханов: Никит, так я же не в службу, а в дружбу.
Изотов: Да ведь без разницы..
Стаханов: Почему же?
Изотов: Ну как, почему? Ведь ты мне друг? (Светит фонарём в лицо Стаханова)
Стаханов: Друг (отводит фонарь)
Изотов: А работник ты какой?
Стаханов: Как какой? Я энтузиаст, я один, почитай, всё строительство перевернул, я ведь – как вон в газете писали – из нашего настоящего (выключает фонарь) сделал светлое настоящее (включает фонарь), а уж от светлого настоящего до светлого будущего – рукой подать. Вон газета-то (достаёт газету из кармана)…
Изотов: Думаешь, я газеты не читаю? Знаю, что ты энтузиаст, ты ж на моих глазах… Я ведь к тому, что энтузиаст – он и в Африке энтузиаст, и в Америке, и в Австралии – на всех пяти континентах – чуешь?
Стаханов расправляет газету, собираясь прочесть что-то.
Изотов: Эх, любишь ты, Лёха пополам всё рвать (он рвёт ребром ладони пополам газету) – в службу, в дружбу. Ты же и друг, и слуга народа, ты – вместе всё время в настоящем или в этом – светлом настоящем. И настоящих, что ли, тоже два?
Стаханов: Это я, как написано, сказал: было обычное настоящее, а стало светлое.
Изотов: И что же, их два теперь стало? Если одно было – так это уж прошлое, значит.
Стаханов: Это получается, что просто настоящее – это прошлое, а светлое – это просто настоящее.
Изотов: Вот, ты и понимаешь ударно! Молодец! Я же говорю: энтузиаст – он везде…
Стаханов (перебивая): Постой, как же это? А с будущим что: светлое будущее – так и есть будущее, а обычное будущее – уже сейчас. Значит, мы живём в будущем?!
Изотов: Ой, да ну тебя к чертям, всего у тебя по два, пойдём, лучше быстрей – а то из-за меня на смену опоздаешь и недоперевыполнишь.
Стаханов и Изотов дружно и весело смеются. Потом Изотов будто спохватывается
Изотов (грустно): Да, тут ведь никого теперь кроме меня. Вот уйдёшь сейчас, начну вырабатывать потихоньку.
Стаханов (утешает): Брось – потихоньку (показывает жестами большую фигуру Изотова)
Изотов: Опять ты – сам ведь знаешь, что тут толку в ручищах таких. Мне бы твой метод.
Стаханов: Да, ведь ты всё по старинке.
Изотов вздыхает.
Стаханов: Ладно тебе: старый конь борозды не портит.
Они жмут руки. Стаханов дружески хлопает Изотова по плечу.
Стаханов: И ты приходи навещать. В дружбу. А в службу-то ты как же – без метода-то?
Оставляет Изотова в недоумении. Открывает дверь – оттуда свет – и уходит. Дверь закрывается. Изотов гасит для экономии электричества фонари и начинает вырабатывать уголь – монотонно долбит молотом в камень (долго).


Явление 2. Интервью

Стаханов в комнате – делает приседания. Потом берёт колун и делает упражнения. Входит журналист, приглядываясь подробно к обстановке. Принюхивается и морщится. Стаханов его не замечает – делает лицом к окну приседания с колуном на вытянутых руках, потом начинает делать повороты, замечая журналиста.

Стаханов: Вам угля?
Журналист: Некоторым образом, я, видите ли, к вам…
Стаханов (перебивая): Уголь – всегда определённым образом. Либо антрацитище – такой всю страну в железных коней запряжёт, либо пыль одна – эт только буржуя́м в ихней Америке какаву делать из неё. А смешивать эти ремесла, как говорит товарищ Грибоедов, много лодырей, а я не из ихнего числа.
Журналист немного растерян, но находится.
Журналист: А-а, вас предупредили?
Стаханов: О чём?
Журналист: Я ведь именно из Америки – из города Детройта, от нашего автозавода. Ваше имя теперь гремит по всему миру. Стоило вам только подать пример – и вот, уже каких-то несколько месяцев, и ..
Стаханов: Как то есть? Из Америки? Там ведь все по-иностранному говорят.
Журналист: Oh, no problem – я могу по-английски, если вам хочется!
Стаханов: Так ты шпион!!! (хватается за колун)
Журналист (испуганно): Что вы!!! Со шпионами надо бороться, бороться вашим же методом. I mean, надо обнаруживать шпионов и заставлять служить на благо советского общества, но ведь я журналист, а не шпион. Я совсем наоборот: сам хочу вашим методом – обнаружить вас и помочь вашим американским братьям-пролетариям с автозавода. Я по специальному разрешению прибыл сюда специально для беседы о новом стахановском методе угледобычи, получить от вас (задумывается)… recommendations, да – рекомендации, советы. So, могли бы вы уделить мне пару минут?
Стаханов: Х-ха, ты уж действительно скорее находка для шпиона, чем шпион. (достаёт свой грязный носовой платок, сморкается) Н-да, обознался я…
Журналист: Ничего, OK… (припоминая) Железный конь хотя и имеет четыре ноги, но спотыкается, как ваш народ говорит.
Стаханов: Но-но! Где наш железный конь споткнётся, там все ваши буржуйские кобылы передо́хнут.
Журналист оглядывается, как бы подбирая слова.
Стаханов: Ладно – сам-то из пролетариев будешь?
Журналист (оживляется): Oh, yes! Я не только буду из пролетариев, я уже пролетарий, ведь мой отец собрал много автомобилей, а я ему с детства помогал. Мой отец, well, он.. слесарь! Да, он слесарь по сборке, он..
Стаханов: Эх ты – вот батя твой у станка, слесарит, а ты чего ж не помогаешь?
Журналист: Да, я сейчас журналист, но ведь я так хотел посетить вашу страну.
Стаханов: И что?
Журналист: Мой отец – опытный рабочий, его посылали в СССР учиться на ваших заводах, у ваших Стахановых (улыбается). Меня бы не взяли в вашу страну. Только работая в газете, я получил возможность приехать сюда и…
Стаханов: Молодец, парень не промах (хлопает его по плечу). Валяй, спрашивай – всё ща расскажу, что знаю про уголь.
Журналист как бы собирается весь для броска, осматривает стены – на большом гвозде, вбитом в стену, висит календарь с Георгием Победоносцем.
Журналист: Вы, наверное, повесили этот плакат, восхищаясь универсальным символом, заключённым в данной композиции: человек, побеждающий стихию и…
Стаханов (перебивая): На коне.
Журналист: Yes, человек на коне – так сказать, пользуясь своими достижениями в обуздании сил природы, выходит на качественно новый этап в собственном развитии и …
Стаханов (мечтательно): Конь красивый…
Журналист: Of course! Облагороженный рукой человека – творца своей социальной судьбы – конь не может быть другим, он просто прекрасный, beautiful! Красота спасает мир – помогает ему возродиться после огненного вихря октябрьской революции, которая как очистительное пламя…
Стаханов: Революция – одно, а конь – другое.
Журналист (озадачен, растерянно): Это правда. (оживляется) Ваш новый метод угледобычи действительно ни с чем не сравним! (тем временем достаёт из внутреннего кармана плаща блокнот и что-то записывает).
Стаханов: Да, это правда. СССР – первая в мире страна победившего социализма, тут у нас всё не с чем сравнивать. Капитал создаёт порочный круг между хозяева́ми и их холопьями, он их всех погубит. Это как если в шахте вдруг лифт сломается, а шахтёры, как ослепшие или оглохшие, будут продолжать выработку. Что будет?
Журналист (готов записывать): Что?
Стаханов:Да каюк им всем полный! Уголь-то они добывают, на вагонетках к лифту перевозят, а там тупик. Они-то думают, что всё хорошо идёт, а на самом деле – лифт сначала весь углём заполнится, потом – шахту саму начнут углём заваливать, путь для вагонеток всё короче – до затора только, там выгрузят и обратно сразу. Шахтёрам-то так даже сподручней: они думают, быстрее получается у них, значит, прогресс в работе. А как себя уже по горло углём засыплют (ребром ладони проводит себе по горлу)…
Журналист: А как же они себя засыпят, если и шахта всё увеличивается?
Стаханов: Эх ты! Ещё сын слесаря! До́бытый-то уголь больший объём занимает, чем порода.
Журналист: Oh, вы правы.
Стаханов: Так вот, у вас там в Америке – не видят, что лифт сломан, вот и заживо себя хоронят.
Журналист: Good, очень красивый образ, но если говорить о вашем методе, то он кажется … (подбирает слово) устаревшим..
Стаханов: Почему?
Журналист: Я много читал о методе Стаханова, и, если я правильно понимаю, этот новый подход не предполагает наличие шахт и лифтов.
Стаханов: А и правда. Ты сообразительный!
Журналист: Ваше интервью, я уверен, поспособствует развитию угледобывающей промышленности в США, а вместе со способом, I’m sure, будет распространяться и та идеологическая система, которая смогла породить метод.
Стаханов: Конечно же, записывай! До сих пор считалось, что метод подземной разработки угля лучше, чем открытой. И только потому, что, якобы, угольные пласты редко залегают близко к земной поверхности, как надо для открытой разработки. Количество до́бытого угля не удовлетворяло бы все потребности общества, тем более – нашего социалистического.
Журналист: Конечно же.
Стаханов: Так это потому что раньше ведь социализма не было, а были одни буржуи. А мне вот случай и пришёл на помощь. Выхожу я как раз из дому – вот прям из этого, где мы сейчас – смотрю: недалеко от двери – на земле прямо – такая куча угля насыпана. Я думаю: к чему бы? Кто это из наших оставил? Или так привезли, насыпали? А как подошёл поближе, смотрю: как будто монолитный большой кусок угля, только крошкой сверху и по краям немного присыпан. Тут-то мне и пришло в голову – а что если это не сверху насыпано, а, как сказать…
Журналист: Как вершина айсберга?
Стаханов: Вот-вот, как верхушка только сверху торчит, угольного пласта. Ну, я сразу к начальнику шахты, тот с разведгруппой связался, проверили – так и есть.
Журналист: А когда вы поняли, что ваша находка не случайность, а наоборот – залог развития угольной промышленности СССР?
Стаханов: Так вот: я же сразу и стал думать, с чего бы вдруг уголь так себя ведёт. В этом районе – под Ленинградом то есть – никогда и не находили такой породы, не Донбасс тебе всё-таки. Я до сих пор разные версии допускаю, но ведь факт: считай, в центре Питера, и вдруг – угольный пласт.
Журналист: И всё-таки, какие же версии у вас есть по поводу происхождения этой породы?
Стаханов: Ну, во-первых, я стал думать, что пласт и раньше был, только на очень большой глубине, а на поверхность он вышел под давлением городских построек. Знаешь, сколько получится, если подсчитать весь вес домов в Ленинграде?
Журналист: Предполагаю, что примерно, как в Детройте, или в Чикаго. Но точно я не могу сказать – в США такие подсчёты не проводились. Но я уточню.
Стаханов: Вот (поднял указательный палец вверх). Эти подсчёты – и есть лифт, которого не видят в Америке. А это ведь многие и многие тонны, которые давят на земную поверхность. Но у меня есть ещё одно объяснение, которое даже ближе к ситуации.
Журналист: К какой ситуации?
Стаханов: Эх ты (махает рукой). Куда тебе – понять ситуацию?!
Хлопает дверь, входит завхоз Захарыч.
Стаханов: О, Захар Захарыч, что-то вы редко заходить стали.
Захарыч: Так у вас, Алексей Григорич, всегда всё в полном порядке, другие дела больше забот доставляют. Это вы – один на весь фронт, зато как! – А я прямо со всех сторон. Вчера вот опять: пришлось со всякими перегибами и заскоками как-то выправлять. Никита-то твой Изотов – вообще прямой оппортунист какой-то. Да и молодёжь, вы же знаете, какая у нас нынче – горячая, но слишком самостоятельная, не понимает ни ситуации, ни Генеральной линии, ничего почти.
Стаханов: Вот (показывает на журналиста) – как раз тоже бьюсь вовсю. У меня тут западный фронт открылся, объясняю товарищу журналисту свой метод.
Захарыч: А-а, вы опять на своего конька сели. Ну и как там – на Западном фронте?
Стаханов: А-а-а (разочарованно) – без перемен всё. Как я ему объясню, если он ситуацию не понимает.
Журналист: Так вы мне и объясните тоже – что такое «ситуация». Maybe… это как-то связано с философией Ленина, с коммунистической доктриной…
Стаханов (несколько удивлённо, кивает на журналиста): Смотри-ка, действительно поймёт (наклоняясь к Захарычу, полушёпотом) Он хитрый.
Захарыч стоит у дверного косяка, скрестив руки.
Стаханов: Так, значит… Ситуация-то в том, что если б первая же моя догадка была правильной, так тогда бы ничего и от ситуации не осталось бы. Вот ты говоришь, по весу – что Ленинград, что Чикага ваша. Так бы и в Америке кто-нибудь уже обнаружил.
Журналист: Понимаю.
Стаханов: А настоящее объяснение может быть только в стране, живущей по заветам Ленина. Я думаю, что ускоренные темпы наших пятилеток вызвали прогресс и в природе. Так ведь товарищ Вернадский говорит? (к Захарычу)
Захарыч: Да, в природе всё взаимосвязано.
Стаханов: Вот. Весь органический слой, который даёт в итоге уголь – везде тысячелетиями слёживается, уходит на глубину, а в СССР он не успевает уйти глубоко!
Журналист изумлённо оглядывает, бросив записывать, Стаханова, потом – Захарыча. Оба серьёзны.
Стаханов: Только вчера ты выкинул на помойку какую-нибудь засаленную кушетку из красного дерева, годную только для разврата, а завтра уж гляди – из неё килограмм угля.
Журналист: Э-э, это… это, как магия?
Стаханов: Магия – это буржуазный пережиток, а тут тебе говорят – прогресс. Конечно, важно пересечение пространство и времени. Время – как в СССР, а пространство – там, где крупные города , как вот Ленинград, которые служат, как пресс.
Журналист (записывая, бормочет себе под нос): Пресс, пресс… Our press… (дописав, подскакивает) Thanks! Большое спасибо – вы дали потрясающий материал. Не возражаете, если я ещё зайду, если возникнут вопросы?
Захарыч: Ишь ты, как подскочил, забил копытом (смеётся). Что ты ржёшь, мой конь ретивый…
Стаханов: Да как хочешь. Пустят тебя ещё раз, так главное от работы меня не отвлекай. (Шутя) А то тебя капиталиста вместе с той кушеткой – на ней же верхом – тоже пустим на уголь.
Журналист выбегает.
Захарыч: Ладно, Алексей Григорьич, вы разгорячились что-то. Прямо сейчас в забой – так не то что норму перевыполните, но ещё и рекорд опять поставите.
Стаханов (бодро): Если партия прикажет…
Захарыч: Так, инвентарь у тебя весь в наличии? Надо что?
Стаханов теряет бодрый вид, задумывается.
Захарыч: А-а, знаю, знаю – опять щас начнёшь про коня рассказывать. Я тебе говорил: вопрос этот я уже поставил на заседании ячейки. Требуется согласие профсоюза, заявление я туда написал. Пока нет ответа.
Стаханов вздыхает.
Захарыч: О-ох, ну что ты: поймут, там ведь тоже люди. Ты вот что: считай, что партия приказала, ставь рекорд, а там уж в качестве премии гораздо быстрее выйдет.
Стаханов молчит, садится.
Захарыч: Да мне и самому смотреть, как ты тут мифологию на стены развешиваешь, думаешь, охота?
Стаханов молча встаёт, подходит к плакату со Святым Георгием, смотрит. Захарыч тоже подходит, смотрят вместе.


Явление 3. Популярность Стаханова

Стаханов идёт по улице вдоль линии железной дороги. На запасном пути стоят вагоны. Из-за вагона появляется человек, он видит Стаханова, жестами подзывает кого-то из-за вагона, потом выступает вперёд и кричит, салютуя по-пионерски: - Салют Стаханову! – Выбегают ещё 4 человека. Стаханов останавливается, приветственно и бодро поднимает руку.

Стаханов: Салют работникам путей сообщения!
1-й пионер: Даёшь интервью!
Стаханов (несколько разочарованно): А-а, так вы тоже журналисты…
2-й пионер: Это он шутит!
3-й пионер: Газет начитался.
1-й пионер: Для того их и пишут, чтоб читать.
Все подходят к Стаханову.
Стаханов: Правильно (1-му) – газеты важно и нужно читать, там всё, что нужно пролетарию!
3-й пионер: А как бы мы без газет о Стаханове узнали?
Все галдят: Да, да, точно!
Стаханов: Вы комсомольцы?
Все: Да, да! Конечно!
1-й пионер: Мы все сразу в комсомол вступали, всей бригадой.
3-й пионер: А Петя как же?
1-й пионер (вспомнив вдруг): Ах, да… Петька-то не с нами ведь…
Из-за вагонов показывается хилый и сгорбленный Петька. Все смотрят на него. Он подходит поближе, но становится чуть в стороне, смотрит исподлобья.
4-й пионер: Он и утром позже всех встаёт, всё время бужу его.
3-й пионер: Книжки всё читает.
Петька: Я про партизанов.
Стаханов (строго оглядывает Петьку): Про партизанов? Тоже полезно. Только в комсомол вступить всё-таки надо.
Петька смущённо смотрит под ноги.
3-й пионер: Ген, мы же по делу хотели обратиться (подталкивает 1-го пионера рукой)
1-й пионер: Да, товарищ Стаханов! Мы хотим организовать кружок стахановцев у нас в бригаде.
Стаханов: Что же – хорошее дело. Правильно, молодцы! Всюду перенимают. И ещё дальше пойдёт дело. Сколько я уже сделал докладов – сам не сосчитаю. Да и этого мало ещё. Только, ребята, Петра нужно сначала в комсомол принять.
Все: Да, да!
3-й пионер: Петька – а пошли прям завтра, а?
2-й пионер: Петя ничего, подтянется.
Все: Потянется, подтянется!
1-й пионер: Товарищ Стаханов! У нас вот только одно сомнение есть.
Стаханов: Что такое?
1-й пионер: А как же? Ведь все ваши рекорды – тоннами мерятся.
Стаханов: Конечно, а как их ещё мерить-то? В граммах, что ли?
Все смеются.
1-й пионер: Нет, у нас – вообще всё в длину мерится. Вот я, например, вчера 5 километров проложил шпал, а Павка вот – 4 с половиной.
4-й пионер: А Петька – только 3 километра.
Все хихикают. Петька краснеет.
1-й пионер: Да, а нам хочется, чтобы как у вас всё было.
3-й пионер: Что нам делать?
Стаханов (думает, все ждут): Конечно, ребят, 3 и 5 – это цифры маленькие. Такое и в газетах-то не станут печатать. Всего 2 километра разницы – какое уж тут соцсоревнование (качает головой).
Общий вздох.
Стаханов: Ладно, придумал, слушайте сюда: сколько одна шпала-то весит?
2-й пионер: Не взвешивали.
1-й пионер: Килограмм пять.
3-й пионер: Ты что! Тяжелее.
Стаханов: Так, так (успокаивая). Вот возьмите одну штуку сначала и взвесьте. Потом – ведёте учёт, сколько на кого шпал приходится?
1-й пионер: Да нет, мы штабелями их, чтоб быстрее…
3-й пионер: Можно посчитать ведь.
Стаханов: Во-о-от. А потом надо вес одной шпалы помножить на количество шпал, сколько каждый по отдельности уложил – вот вам и получится в тоннах!
1-й пионер (в восхищении): Здорово!
3-й пионер: Вот спасибо вам!
Все: Спасибо!
2-й пионер: Пошли что ли обратно, считать, сколько кто сегодня-то уложил!
1-й пионер: Точно, пошли.
Стаханов: Правильно, начинайте прямо с сегодняшнего дня!
Все: До свиданья!
Стаханов машет рукой, они разбегаются. Задумчивый Стаханов идёт по пустынной улице, по ветру кружатся обрывки газеты «Правда».


Явление 4. Приход коня

Стаханов сидит на диване, смотрит в одну точку – на календарь. Вздыхает.

Стаханов: Эх, Георгий… Жора….
Роняет голову.
Стаханов: Ишь, какой у тебя конь в яблоках весь, как яблоня. А глаза-то какие?! Большие, круглые, как иллюминаторы, и гру-устные!!
Вздыхает, молчит.
Стаханов: Видать, седок ему не по нраву – другого ждёт, скучает.
Встаёт, тыкает пальцем в Святого Георгия.
Стаханов: Да, да – ты ему не по нраву. За конём ведь уход нужен. И почистить его надо, и корму задать, и на водопой сводить, и словом приласкать иногда. А ты что же, Жора?! А ты сидишь просто, конь-то истомился уже весь стоявши. Да разве святого дело – на конях-то разъезжать! Э-эх! Мне бы такого.
Садится, закрыв лицо руками. Вдруг будто решается.
Стаханов: Да я ведь, Жор, из-за одного коня этого в шахту пришёл. Да – из-за него единого. Если б не он – так не было б и никакого тебе стахановского нового метода, никакого светлого настоящего – ничего. Да что там (резко встаёт). Я тебе с начала расскажу, как дело было. Это у меня сызмальства. Батя у меня коваль был – так ещё вот такой вот я был (показывает рукой метр от пола), у него на кузне ползал, всё смотрел, как он молотом машет. Только раз слишком близко подполз, а тут подкова-то раскалённая возьми и соскочи у него из-под молота. Меня по самой макушке ка-а-ак вдарит, и щас волосы сбрей, так след увидишь. Вот с этих пор я и полюбил коня. Уже и пастухом ходил, а всё своего у меня не было, семья-то бедняцкая была. Вот раз служил на мельнице, у кулака, стерёг его коней, а среди них был один серый жеребец, вот почти, как твой, Жора, даже лучше. Он ножкой своей, помню, всё эдак вот – бьёт, ну прямо уголь ломает в забое, голыми копытами. Мне этот мельник коня вместо половины заработка обещал. А под конец обжулил, выгнал, коня не дал (молчит). В шахту-то я неохотой шёл, Жора. Ещё бы: из полей, да сразу под землю куда-то, заживо хорониться. Но ничего, сдюжил. Сначала коногоном был. Потом с друганом – с Никитой Изотовым – пошли в забой. Стал я уголь ломать. Сам видишь, каких результатов достиг, газеты, небось, все читают. Советский-то хозяин не обманет с конём. Вон Захар Захарыч всё чаще вопрос обо мне на ячейке ставит. Скоро свой конь будет, помогу тебе змею растоптать эту, и поскачем с тобой куда-нибудь, а? В коммунизм на коне, а?! В яблоках-то?!
Стаханову кажется, что святой Георгий недоволен.
Стаханов: Да, Жора. Я тоже вот думаю: что же побыстрее-то они коня мне не справят. Да мы бы с конём вдвоём такую выработку бы дали – в 10, да что там – в 20, в 30 норм! Эх, кабы коня…
В коридоре слышится ржанье. Стаханов замирает, вслушивается. Ржанье становится громче. Появляется конь – он манит Стаханова за собой. Они выбегают из дома, бросаются по открытый Стахановым пласт. Конь танцует причудливый танец на угольной глыбе, вырабатывая копытами уголь. Стаханов помогает киркой.

Эпилог

Алексей Григорьевич Стаханов умер 5 ноября 1977 года в психиатрической больнице г. Донецка.

---

Ну вот и осень.

Немного самолюбования

Скоро доставать шарф...

фото © Мо aka снегурочка-дурочка

---

Гражданский пафос

Не смотрю я телевизор и правильно делаю. Избегаю разговоров о политике и правильно делаю.
Потому что вот так вот позанимаешься денёк и тем, и другим, а потом начинается следующее:

Наполнен пафосом гражданским,
Лежишь, бывало, на тахте,
Ворчишь, что люди, мол, не те...
Где граф Суворов, князь Пожарский?

Глотнёшь с утра стакан отравы,
Вздохнёшь: «В упадке нынче нравы».
Кругом мздоимцы и жульё,
Один я честный, ё-моё!..

Страны пределы беспредельны,
В её пределах – беспредел.
Кто рыбку съел, кто в кресло сел –
Все остальные пролетели.

Но вновь отсель грозим мы шведу,
А также прочему соседу –
Ливонцам, шляхте да хохлам,
Хоть те уже не по зубам.

Служивый люд опять торочит
Собачьи головы к седлу.
Несут поганую метлу
Для тех, кто честно жить не хочет.

Лишь скоморохи да шуты
Покуда открывают рты.

А что же государь? Ужели
Он весь в плену прекрасных грёз?
Ужель не видит, в самом деле,
Что все качели погорели?
Что ясный месяц черт унёс?
«Quo vadis, Caesar?» – вот вопрос.

Вельможи вкруг его теснятся,
Не то, чтоб любят, но боятся.
Все бить челом ему спешили,
Пока чело им не набили.

Он вперил взор в пресветлы дали,
Простёр десницу, как крыло,
И думы тяжкие печалят
Его высокое чело.

Заморский брат злоумышляет
И тоже латами бряцает.

Темно в Михаиловском замке,
Но снова слышатся слова:
«При мне всё будет как при бабке...»
Да жили мы при этой бабке!
А нам к окладу бы прибавки!
Как говорится, были б бабки,
А там, хоть не расти трава!..

А нам на брата по полбанки
И там хоть не расти трава!..

Свобода, даденная сверху,
Куда-то вверх и утекла.
Что остаётся человеку?
Да штоф зелёного стекла.

Доколе, судари, доколе
Черпать нам силы в алкоголе,
Былые годы поминать
И ностальгически икать?..

Садится солнышко тихонько.
Крестьянка нянчит пострелёнка:
«Усни, Ванюша, баю-бай,
Не то гляди, придёт из леса
Лицо кавказского замеса,
Утащит в свой Бахчисарай,
Утащит в свой Бахчисарай...».

Сидишь упитый и сердитый,
Свои небритые ланиты
Зажав задумчиво в горсти -
Сенека, Господи прости!..

И смежив залитые вежды,
С хандрой и скукой на уме
Бурчишь: «Жамэ, месье, жамэ»,
Что означает «нет надежды».

Но чу, я слышу колокольчик.
Там мчит друзей моих возок.
Кричат «Ура» и рожи корчат,
Взошли – и пробки в потолок.

Средь пира вспомню я печально:
«А что ж отчизна, милый край?»

С отчизной будет всё нормально,
Ты, знай, закусывай давай!

©Тимур Шаов.

---

В электричке с Азазелло

Интересно, "Табаско" даже закрытый выветривается что-ли? Или приедается просто? Когда только купил банку - пары капель хватало, чтобы развести во рту адское пламя, а сейчас лью на бутерброд целую лужу - остро, конечно, но не очень...

А я чего пишу-то: мне сон сегодня приснился замечательный. Будто еду я в электричке, а со мной рядом - коренастый такой дядька, в долгополом чёрном плаще, котелке, из-под которого видно рыжие виски, с торчащим изо рта клыком... Ну вы поняли, в общем
Стало быть едем мы, и Азазелло мне говорит: "Всё-таки Воланд где-то ошибся. Он даже сам готов это признать". А я говорю: "Нет, такие силы никогда не могут ошибаться - это скорей уж мы ошиблись, хотя нам так, может, и не кажется...". И стал вспоминать, где я мог так здорово ошибиться по жизни. "И вот зачем я брал эти деньги?.." - вслух сокрушаюсь я. "А кто бы не взял?" - усмехается Азазелло. В общем едем, очень душевно беседуем, и вдруг на очередной станции в поезде становится уж очень много народу, и мы почему-то дальше едем стоя, причём нам обоим это очень не нравится. "Надо бы места освободить" - говорит Азазелло - "Может выкинем кого-нибудь? Давай вот их!" - и показывает на женщину с дочкой, едущих напротив. Женщине лет тридцать-тридцать пять, дочке - где-то четырнадцать. Примечательно было то, что обе они были в белых меховых шапках и таких же полушубках, но почему-то без трусов . "Не" - говорю - "Их жалко". Я бы Свету Пужаеву* выкинул, но тогда с ней ещё подружку какую-нибудь придётся, а её вроде и не за что...". Азазелло улыбнулся: "Да, я тоже любил выкидывать, кто мне не нравится. Слушай, а может поезд под откос пустим?..". И смотрит так, с надеждой. "А много народу погибнет?" - "Ну... это как посмотреть" - "Ладно, - говорю - давай, только чтоб погибло совсем немного!".
И проснулся. Так-то!

__________________
*девочка с Филфака

---

Вдохновлено Джа-Буддой и его джаттаками

Взорвался мир с пустым и звучным стуком.
Пал Иерихон, заводами трубя.
Мулла свершил намаз, сэнсэй - сепукку,
а йог спокойно вышел из себя.