1 апреля 1915 года, в разгар Первой Мировой войны, над немецким лагерем появился французский самолёт и сбросил огромную бомбу. Немцы бросились врассыпную, но взрыва не последовало. На бомбе красовалась надпись «С первым апреля!»
Какие добродетели Вы цените больше всего? Честность, бескорыстность.
Качества, которые Вы больше всего цените в мужчине? Верность слову, хладнокровие.
Качества, которые Вы больше всего цените в женщине? Умение создавать лад и уют одним своим нахождением рядом.
Ваше любимое занятие? Играть за компьютером.
Ваша главная черта? Открытость.
Ваша идея о счастье? Любить, быть любимым, и жить вне системы денежных ценностей.
Ваша идея о несчастье? Социальное дно.
Ваш любимый цвет и цветок? Фиолетовый; жасмин.
Если не собой, то кем Вам хотелось бы быть? Котом.
Где Вам хотелось бы жить? В собственном доме на острове в Карелии.
Ваши любимые писатели? Мариам Петросян, Фёдор Достоевский, Андрей Платонов, Олег Дивов, Джоан Роулинг.
Ваши любимые поэты? Владимир Маяковский, Жак Превер, Владимир Высоцкий, Константин Арбенин, Александр Васильев.
Ваши любимые художники и композиторы? Архип Куинджи, Сальвадор Дали, Иван Айвазовский; Георгий Свиридов, Эрик Сати.
К каким порокам Вы чувствуете наибольшее снисхождение? К тем, что нас убивают.
Каковы Ваши любимые литературные персонажи? Папа Стервятник, Шакал Табаки («Дом, в котором»), Аркадий Иванович Свидригайлов («Преступление и наказание»).
Ваши любимые герои в реальной жизни? Юрий Гагарин, Георгий Жуков, Никола Тесла, Хаяо Миядзаки.
Ваши любимые героини в реальной жизни? прабабушка Лёля, Ладушка.
Слыхали про новую развлекалочку среди подростков — называется «Синий кит»? Об этом вроде как в новостях рассказывали, но я не видел, а полез гуглить — информации на удивление мало, и сплошь на каких-то сельских новостных ресурсах. Насколько мне удалось разобраться, суть такова: подросток размещает у себя на стене хэштег #разбудименяв4:20 время уже само по себе символическое, хотя к чему бы?.. после чего с ним связывается «куратор», и каждый день в 4:20 высылает ему задание на сегодняшний день, как то: порезать себе вены в школе, душить друг друга и снимать на камеру, и тому подобная хуета. Заданий всего 50; финальным, как это ни банально, является самоубийство. Якобы это сейчас среди школоты настоящее бедствие, следователи по делам несовершеннолетних лупят тревогу и йаростно выпиливают тематические группы из соцсетей. И на этом, собственно, всё. Когда я прочёл несколько коротких заметок во всевозможных «Вестях Абакана» и «Вечерних Саратовах», мне показалось, что только меня волнует вопрос «А нахрена?». Ни в одной из прочитанных мною статей он даже не ставится.
Возможно, я не понимаю очевидного. Никогда не понимал. В детстве на даче я зависал с такими же детишками в заброшенном доме, и ребята вполголоса, с вытаращенными глазами, рассказывали мне процедуру вызова Пиковой Дамы. Надо нарисовать на зеркале дверь и лестницу, зажечь свечку, и ровно в полночь, смотря в зеркало, три раза сказать «Пиковая Дама, приди!». И тогда она выйдет из двери, спустится по лестнице, и тебя задушит. Я тогда сразу спросил: а зачем её вызывать, если она тебя задушит? Ответить мне так никто и не смог.
Так вернёмся к нашим суицидальным долбоёбам. Вся эта история до того абсурдна, что плоховато вписывается в формат газетной утки. Но если и впрямь всё так, как мне удалось понять — считаю, что это прекрасный инструмент естественного отбора.
Я тут подумал: а чем, в принципе, папа Карло отличается от Карабаса? Оба пытались эксплуатировать кукол, только у первого всё не задалось с самого начала.
Чего я никогда не понимал — это созвездий. Как древние умудрялись видеть в букве W Кассиопею, а в здоровом ковшике — Большую Медведицу, и что они при этом ели или курили, остаётся для меня загадкой. Или вот, Пояс Ориона. Ну какой там нафиг Орион? Видно же, что это собака!
Это может показаться смешным, но один из важных критериев хорошего места работы для меня — хороший туалет. Я иногда даже специально после собеседования в очередном месте его посещаю, дабы оценить контору и с этой стороны. Конечно, комфорт сортира обусловлен респектабельностью БЦ, но я ценю работодателей, которые уделяют внимание этому вопросу. Вот например, в «Компике», что в старом, что в новом здании, сортир всегда был просторный и приличный, даже во времена, когда кампания занимала три кабинета на бывшем заводе «Прибой». А в новом туалетов было аж четыре на этаже, все — отдельные комнаты, с умывальником и сушилкой для рук. В двух даже окна были!
А вот в «еЛаме» сортир внушал уныние и отчаяние: два толчка, отделённые фанерной перегородкой, как на вокзале. И жидкого мыла вечно нет.
Это я всё к чему — в той канализационной конторе, где я проработал 1,5 дня, был ужасный сортир. Там не было даже туалетной бумаги! Правда было офигенное яблочное мыло, и табличка, в которую неминуемо уставляешься, если садишься на унитаз:
Это была у нас такая обувная сеть в Питере. Но история не про неё, а про обувь. Ять.
Признаюсь честно, при выборе одежды и обуви я никогда не гонялся за брендами. И когда я действительно не вижу разницы по качеству и эстетике у вещи с рынка и вещи из бутика, я предпочту вещь с рынка, ибо там она, как минимум, вполовину дешевле. И не колышит.
Однако во времена, когда я был посостоятельней, я всё же перешёл на бутики (просто потому, что процесс брожения по рынкам ненавижу с детства), но тоже из серии, которые иные бы назвали нищебродскими. И сэконд-хендов никогда не гнушался. Но, надо отдать должное, в брендовых вещах я чувствовал особое обаяние. Приятно, чёрт побери, надеть рубашку «БОСС» за 14 тыщ или летний костюм «Ли Купер». Не знаю, должны ли шмотки столько стоить, однако сделаны они по-настоящему качественно и выглядят очень круто. Однако в моё почтение к знаменитым брендам одежды в одночасье было растоптано: Махай подарил мне на День Рождения настоящие ливай-страуссовские джинсы, самой-самой классической 501-й модели, запредельно дорогущие и совершенно офигенные. Я проносил их не больше трёх месяцев, после чего их постигла та же участь, что мои предыдущие джинсы из хачторга (прослужившие столько же): они тупо проносились «на самом интересном месте». Так что если я раньше и сомневался, когда Марюс проповедовал мне о гарантии качества дорогих шмоток, то теперь убедился точно — херня это всё. Нет смысла переплачивать за марку, если вещь — такое же говно, как китайский аналог.
Так что ботинки на эту зиму я купил в задрипанном сертоловском магазине, зная, что проношу их 1 сезон (как и любую обувь в Питере), и руководствовался исключительно внешним видом модели. Однако, в своих расчётах я прогадал. Возвращаясь в пятницу домой с работы, я понял, что у одного из ботинков отваливается подошва. Не сказать, чтобы удивился: чего с моей обувкой только не бывало, например, купленные позапрошлой осенью «итальянские» ботинки проносились насквозь (да-да в подошвах образовались дыры, так что ногой можно было потрогать асфальт). Одно было ясно — надо срочно покупать новые боты. На следующее утро отправился в магазин. В убитых своих ботинках, т.к. ничего другого на такую погоду у меня не было. И вот, на полпути до магазина я осознаю, что рак ботинка прогрессирует, и подошва, которая раньше чуть «прихлябывала» на пятке, теперь держится на одном только носке. Снижаю скорость, стараюсь идти максимально аккуратно и даже пришаркивая — перспектива топать оставшиеся метров 100 босой ногой по снегу ничуть не прельщает. С крейсерской скоростью не больше 2 км/ч я достиг намеченной цели — белорусского обувного. Который оказался закрыт. Жалюзи опущены, на стекле красуется надпись: «KFC. Скоро открытие!». Я вообще хорошо отношусь к жаренной курице, но в этот раз полковник Сандерс и все его 11 трав и специй обросли в моём внутреннем монологе очень цветистыми эпитетами. До ТЦ у метро идти метров 300. С моим ботинком это был совершенно дохлый номер. И тут я вспомнил, что в соседнем здании есть днищенский магазин «Центр-обувь», и поковылял туда. Внутри меня встретило полное отсутствие народа, «Дорожное радио» и полусонная девушка-продавец. Осмотрев отдел зимней обуви, состоящий из 5 моделей, я выбрал нечто наиболее похожее на свои предыдущие боты и попросил свой размер. Такового не нашлось. «А есть вообще 45-й?» — «Только у классических моделей остался» — сказала девушка и подвела меня к стойке с гибридами крокодилов и брахиозавров. После долгих страдательных раздумий, какой же из них наименее страшный, я сделал выбор. Но и этой модели подходящего размера не было. «Давайте что есть 45-го» — обречённо выдохнул я. Девушка принесла другого крокодила, на котором было разве что не написано «прощай, молодость!». Примерил — подходит. А выбора у меня тупо нет. Я самый лояльный клиент вашего факингова магазина: я в прямом смысле не могу уйти без покупки. Так что пришлось покупать эти ботинки. За 3500 рублей. Так и хожу.
«...Они засмотрелись на человека, спускавшегося со ступенек вагона. Это был Боуи, одетый в желтый плащ с меховым воротником. Он не обращал никакого внимания на эти взгляды. Девушка-проводница объяснила людям, что пассажир — звезда мировой поп-музыки. «Такое могло случиться лишь на декадентском Западе», — неодобрительно заметил один русский».
Однажды понимаешь, что это бессмысленно. Звонить, телеграфировать, напоминать, предоставлять информацию. Остается лишь то, что сказано в тишине комнаты, в присутствии дерева.
Ꙓ, ꙓ (йоти́рованный ять) — буква старославянской кириллической письменности, которая встречается только в «Изборнике» Святослава 1073 года. Данный символ построен как лигатура букв І и Ѣ. В глаголице отсутствует, числового значения не имеет. В состав букв кириллического алфавита не включается, потому и порядкового номера не имеет (обычно о существовании такой буквы вообще не упоминается). Собственное имя буквы неизвестно (и неизвестно, было ли оно вообще); описательное название «йотированный ять» — условное. Йотированный ять использовался в начале слов и после гласных: ꙓди, наꙓдъсѧ. Произносился, вероятно, как [jæ] или [je].
Чего я тут понял, товарищи. Опустим впечатления от выставки сюрреалистов, нелицеприятную сцену с девушкой, посиделки до полупосинения с подругой в баре и полуторачасовой разговор по душам с таксистом. Так чего я понял: есть работа рутинная, а есть творческая. А вот я — как раз человек творческий. Какая работа, стало быть, мне ближе? Творческая. А вот нихера! Ещё в школе, будучи в статусе «датского поэта», я чётко осознал, что делать из творчества работу — ужасно и отстойно. Но почему-то всегда искал себе работу именно творческую, потому как думал, что раз уж мне дано — надо этим пользоваться. И курсовик по стиховеду меня тоже ничему не научил. И только когда меня выперли с самой что ни на есть творческой работы, я наконец понял: что мне по-настоящему нравилось на всех предыдущих работах — это рутина. Потрахушки с CMSками, проверка отчётов, таблицы — это как уроки по математике, которые тебе нахуй не въебалась, но сделал их, и с чувством самоудовлетворения можешь забыть, и посвятить остаток времени настоящей жизни. Вот такая работа мне и нужна. Так-то.
Бибоп — песня наоборот; тело паровоза, испещрённое клапанами, действующими и ложными. Само наличие прописного смысла в этой музыке было бы оскорбительным.
Издай, Кулидж, радостный клич! На хорошее и мне не жалко слов. От похвал красней, как флага нашего материйка, хоть вы и разъюнайтед стейтс оф Америка. Как в церковь идет помешавшийся верующий, как в скит удаляется, строг и прост, — так я в вечерней сереющей мерещи вхожу, смиренный, на Бруклинский мост. Как в город в сломанный прет победитель на пушках — жерлом жирафу под рост — так, пьяный славой, так жить в аппетите, влезаю, гордый, на Бруклинский мост. Как глупый художник в мадонну музея вонзает глаз свой, влюблен и остр, так я, с поднебесья, в звезды усеян, смотрю на Нью-Йорк сквозь Бруклинский мост Нью-Йорк до вечера тяжек и душен, забыл, что тяжко ему и высоко, и только одни домовьи души встают в прозрачном свечении окон. Здесь еле зудит элевейтеров зуд. И только по этому тихому зуду поймешь — поезда с дребезжаньем ползут, как будто в буфет убирают посуду. Когда ж, казалось, с под речки начатой развозит с фабрики сахар лавочник, — то под мостом проходящие мачты размером не больше размеров булавочных. Я горд вот этой стальною милей, живьем в ней мои видения встали — борьба за конструкции вместо стилей, расчет суровый гаек и стали. Если придет окончание света — планету хаос разделает влоск, и только один останется этот над пылью гибели вздыбленный мост, то, как из косточек, тоньше иголок, тучнеют в музеях стоящие ящеры, так с этим мостом столетий геолог сумел воссоздать бы дни настоящие. Он скажет: — Вот эта стальная лапа соединяла моря и прерии, отсюда Европа рвалась на Запад, пустив по ветру индейские перья. Напомнит машину ребро вот это — сообразите, хватит рук ли, чтоб, став стальной ногой на Манхеттен, к себе за губу притягивать Бруклин? По проводам электрической пряди — я знаю — эпоха после пара — здесь люди уже орали по радио, здесь люди уже взлетали по аэро. Здесь жизнь была одним — беззаботная, другим — голодный протяжный вой. Отсюда безработные в Гудзон кидались вниз головой. И дальше картина моя без загвоздки по струнам-канатам, аж звездам к ногам. Я вижу — здесь стоял Маяковский, стоял и стихи слагал по слогам. — Смотрю, как в поезд глядит эскимос, впиваюсь, как в ухо впивается клещ. Бруклинский мост — да… Это вещь!
Я даже не буду заикаться об отсутствии «новогоднего настроения» и о том, что в Питере +2 и мокрая зелёная трава на газонах. Лера недавно правильно сказала: новогоднее настроение — это явление детское, и нет ничего странного в его отсутствии: это в детстве ждёшь чуда, а когда становишься старше, хочется просто покоя и перемен. Так что бес с ним, с настроением.
Меня уволили с работы, и с высокой долей вероятности 12 часов я встречу в компании кошки и Джони Вокера.