Я всю жизнь считал, что у меня замечательный класс, и не раз отказывался от предложения завуча перевестись в какую-нибудь крутую гимназию
Да, за все школьные годы у меня не было друзей кроме Марюса, но при этом я очень хорошо общался со всеми, никогда не был изгоем и не имел врагов, что почитал за счастье. С некоторыми учителями, и в частности с директором, конфликты были, но ведь без этого никак, так что и здесь я ни капли не переживал.
Вера в «мою лучшую школу на свете» за время учёбы поколебалась у меня лишь однажды: в 15 лет, когда съездил в «Зеркальный». Там, сойдясь с Мо, Нюрочкой, Антоновским и Фюрером (в «Дерзании», ведь мы не так тесно и много общались), я в полной мере осознал, что есть люди, которые куда ближе мне, чем одноклассники: умнее их, взрослее (именно взрослее, не старше), раскованнее... люди, которые разбираются в литературе и сами пишут, наконец. Помню как меня поразила страшная мысль по возвращении в город: «Господи, я ведь теперь знаю, какие по-настоящему бывают люди... как же я снова с этими обезьянами общаться смогу?!». Однако, вернулся в школу, первую неделю похренел, не чувствуя желания разговаривать ни с кем, кроме Марюса, а потом как-то опять привык, «втянулся»...
В девятом классе, хотя я и оставался учиться дальше, меня почему-то накрыло щемящим ощущением скорого конца... Я внезапно почувствовал, что скоро мы все уже не будем ходить в школу, видеться каждый день, начнётся совсем-совсем другая жизнь, и от этого было больно. Тогда на последнем звонке наши девчонки пели «Школа, школа, я скучаю...», обычная песенка какой-то девочкогруппы, а мне почему-то очень сильно в душу запала, именно в исполнении наших. До сих пор вспоминается иногда.
Вот сейчас перечитал свой пост, написанный после «окончательного» выпускного в 11 классе. Вспомнил ночь на пароходе, по тем временам — лучшую в своей жизни, танцы под разведёнными мостами, как мы совершенно искренне клялись друг другу в вечной дружбе, вспомнил ощущение лёгкости и потери, когда шёл один по ещё не проснувшемуся городу домой...
А ещё вспомнил, с каким праведным гневом мы обсуждали людей, открыто радовавшихся тому, что классная жизнь закончилась, и не пожелавших поехать гулять с нами.
И вот проходит год, полтора, сейчас почти два уже... А я понял, что так и не начал скучать ни по школе, ни по одноклассникам, ни даже по действительно замечательным учителям, которые у нас были. Единственный человек из класса, с которым мы продолжаем общаться — это Марюс. А с остальными не тянет даже. Я поймал себя на факте, что постоянно «кошу» попытки «всем собраться»: был лишь на одной встрече, где-то через полгода после окончания. Пришёл туда, и понял, что ещё не соскучился по прежним шуткам моих ничуть не изменившихся однокашников, и больше не приходил. А на прошлой неделе в метро случайно увидел одноклассницу, и даже подходить не стал, зная, что нам просто не о чем говорить, кроме «Как ты?» — «А как ты?». Отконстатировать этот факт было особенно... обидно что-ли?..
Если так разобраться, на что же я обижаюсь? Большинство моих знакомых были только рады выпуститься из школы и не видеть больше ни её, ни «идиотов-одноклассников». Но у меня в душе откуда-то есть непоколебимое чувство, что так — неправильно. Может быть, потому что класс моего отца собирается каждые 5 лет, и отец очень ценит эти встречи?
Может, было бы иначе, если б я учился в другой школе? По правде сказать, когда однокурсники рассказывают о своих понтовых гимназиях, где они учились, я испытываю гордость (дескать, вы из своих непомерно крутых гимназий-лицеев поступали, а я — из самой обычной школы), слишком явно граничащую с завистью. У них там проводились всяческие ассамблеи, офигенные уроки литературы, была ставка на творческое мышление, и люди были совсем другие... Но с другой стороны, именно от знакомых, учившихся в таких заведениях, я слышу больше всего отзывов: «как меня бесило в школе учиться!». Так что, опять же, не знаю.
«Что имеем — не храним»? Возможно. Просто когда Скифа начинает жаловаться, что у неё в школе было пруд пруди «Интересных Личностей С Богатым Внутренним Миром», я усмехаюсь, и думаю о том, что в моём классе так можно было обозвать только меня. Я всё-таки был белой вороной. Только это выражалось не в том, что я отгородился от людей или люди от меня, нет, я напротив всегда был всехний приятель, в центре событий... но мыслил я по-другому. И рад этому. Хотя от того, что в итоге всё так закончилось, всё же ужасно обидно. Или подождать ещё пару лет? В который раз — не знаю.