Слева: 3 дня до апреля.
Справа: середина апреля.
Я работаю на Выборгской, где построен, думаю, самый длинный подземный переход в Питере — от метро на другую сторону железнодорожных путей у самого вокзала, очень широких. Шаги не считал, но думаю, метров 200, а то и больше. Переход очень грязный и обшарпанный, тускло освещается лампами, а что самое стрёмное — по мере движения по нему от метро, уровень потолка потихоньку снижается. Жуткое место, в общем, но за 2 с лишним месяца я привык.
Сегодня, дойдя от работы до входа в подземку, всю дорогу при этом закрывая лицо рукой (потому что в каком бы направлении ты не двигался, метель всё равно в рожу), я спустился вниз и оказался в кромешной темноте. Люди, шедшие за мной, нервно хихикали и зажигали фонарики на телефонах. Почему-то толку от них почти не было: светлее не становилось. Я тоже включил фонарь, и очень вовремя: в полуметре от меня возник мужик с рюкзаком, на которого я налетел бы на следующем шаге.
Держу дистанцию, свечу под ноги. И тут откуда-то сбоку — бойкий старушенский голос: «Ох, простите, а можно я с вами пойду?» — «Да конечно, пойдёмте!» — говорю я, продолжая шагать и светить. Обсудили внезапно свалившуюся на Питер зиму, отключение света... «Ну как хорошо, что у вас фонарик есть!» — «Да, если б я его не включил — врезался бы в мужика» — «Ну это ладно — в человека, а если сейчас отовсюду вампиры полезут? Я как раз сегодня в книжке читала!..».
Наш смех жутковато усиливался коридорным эхом.
Наконец справа забрезжил вконцетуннельный свет: первый выход наружу. «Ой, ну спасибо, что меня довели! Удачи вам, пусть у вас в жизни будет счастье, огромное-огромное! Всего вам самого хорошего!..». Я был смущён и тронут такими обильными пожеланиями за то всего лишь, что составил ей компанию по пути в метро. В темноте я не мог разглядеть свою спутницу, а на выходе сразу почему-то не обернулся, а когда наконец сделал это, никого не увидел на слабо освещённой лестнице.
«А была ли бабушка?» — хихикнул я про себя, и пошёл на свет метро.