Сегодня меня наконец-то выписали, хотя я был почти уверен, что это произойдёт только в пятницу, дабы прошли положенные 10 дней этого т.н. «обследования».
Надо сказать, что сегодня я получил порцию маразма за всю неделю, которая прошла неожиданно тихо и спокойно. Просидел я сегодня в психушке с без пятнадцати двенадцать до полчетвёртого. И хорошо ещё, думаю, что раньше не пришёл — наверняка быстрее бы это не кончилось.
Прихожу в уже почти родной коридор, сижу в очереди к своей доктору. Дочитал очередной рассказ Кортасара, новый начинать не хотелось, так что достал планшет и стал залипать в ленту ВК. «Ой, какой котёнок!» — воскликнула сидящая рядом бабушка, всё это время, как оказалось, смотревшая в экран мне через плечо. Поболтали с ней о котах, потом о планшетах; она оказалась очень словоохотливой. Включаю блокировку, на экране закономерно появляется портрет Блока. «О, Блок!» — говорит бабушка — «А почему он со своей Менделеевой не спал? С другими бабами спал, а с ней нет...» — и понеслась. «Извините, но это не наше с вами собачье дело,» — говорю я — «а вот стихи у него крутые». Но бабку было уже не остановить: после Блока она взялась за Маяковского: «А у них вообще была любовь на троих, они вместе спали!..» — возражать было бессмысленно, и я сделал страшное. Сказал ей: «Вы ещё Чайковского вспомните» и сразу убежал курить: пусть остальные в очереди отдуваются.
Когда я вернулся, она как раз заканчивала тираду обо всём, что она думает о голубых, и плавно перешла на историю, дескать Гагарина похитили инопланетяне, ну а потом вообще о своих порочных родственниках, с именами. Я решил, что мало покурил.
У своей прекрасной выхухоли не просидел и пары минут, как она отправила меня ждать заведующую. Там на скамейке вплотную сидела другая бабка. Которая подскакивала ко всем проходящим мимо медикам и взволнованно сообщала: «А я знаю! я знаю, какое сегодня число! 78 февраля!». Одна из сестёр спросила: «А завтра какое будет?» — «79!» — уверенно ответила бабка. Медсестра её похвалила. И только моя выхухоль ей ответила: «Это в твоём волшебном мире, Машенька». Я долго не обращал внимания и играл в шарики на планшете, но тут бабка наклонилась ко мне и произнесла вполне отчётливо: «Хочу бодаться! Хочу бодаться!». «Не могу вам помочь, — развёл руками я — можете вон туда сходить, там пободаться».
Наконец прихожу к заведующей, и доктор моя приходит, и всё по-новой: «Почему к нам направили?», причём всё строго так... В десятый раз рассказываю свою короткую историю: «...и вообще никогда ни к психологам, ни к психиатрам не обращался». Далее задаёт вопросы, на которые я уже по три раза отвечал, так что уже задолбало, и говорю почти односложно. «Чем увлекаетесь в свободное время?» — «Творчеством. Стихи, проза» — «А в чём это выражается?» (и всё это — с полным покерфейсом) — «Читаю, пишу» — «Что пишете?» — «Стихи, прозу» — «Прочитайте что-нибудь». До меня уже потом, когда я только вышел, дошло, что надо было читать про Небесную Нёбулу! Только я почему-то о ней не вспомнил, и прочитал два последних. Доктора очень серьёзно слушали и никак не отреагировали. Последним вопросом был: «А вы уверены, что вы — нормальный человек?» — «Я уже говорил, это не мне судить, а вам. Но в общем — да» — «То есть, вы думаете, вы обычный человек?» — «Мало кто считает себя обычным, так что и я, думаю, не совсем обычный» — «Ладно, подождите в коридоре, выписку вам вынесут» — «Так что вы напишете? Всё хорошо?» — «Всё будет в деле в военкомате» — «То есть, я даже свой диагноз не услышу? Миленько» — «Так вы же уверены» — «Так вы-то, похоже, нет...». Ну и вышел.
Через несколько минут вышла моя выхухоль, и я впервые за этот день заговорил с адекватным человеком. «Так что вы там понаписали?» — «Да ничего, кроме того, что ты — творческая личность; по формальным признакам всё в порядке. И хватит палец грызть! Чего-то ты какой-то дёрганный, может зря мы тебя выписали?..» — «Да я курить хочу!» — «Ладно, сейчас допишу, и пойдёшь курить. Вот, подпиши здесь и дату поставь» — «Какое там сегодня? 78 февраля?». Она хихикнула Я ещё попросил написать мне бумажку на работу, которая объясняла, почему меня не было три дня, а все остальные я приходил к обеду, и с каким-то чувством недосказанности навсегда, надеюсь, покинул здание ПНД. В этом, честно говоря, видится мне какой-то интересный опыт. И надо было непременно прочитать им «Нёбулу», а ещё сказать, что когда я радуюсь, у меня возникает непреодолимое желание прыгать и руками дрыгать.