краткость сестра
22:57
Всё о нас
— Сюда!
Бегом в спасительно-неприметный переулок. Быстрей ещё быстрей перекрыто впереди сетка рабица
— Давай за мной!
Прыжок на мусорный бак оттолкнуться от уступа стены резко вверх соскочить и звенящая преграда позади. Я ещё не успеваю сориентироваться, как твоя рука затаскивает меня в какую-то нишу. Сверху – грузное лопотание вертолёта. Ближе… Ближе… Здесь.
И дальше.
Кургузая тень уползает по отвесной плоскости прочь.
Теперь — прижаться к тебе и стене, и дышать дышать дышать… Упрашивать сердце биться чуть реже.
— Ну вот… На сегодня всё!
Пытаешься отдышаться и уже улыбаешься. Как я люблю эту твою улыбку: ты так же улыбалась в начальной школе, когда мы велосипед со стоянки угнали, а потом от мальчишек в кладовке прятались… Вот и теперь я смотрю на тебя, и так легко представить, что всё происходящее — просто игра, очередная авантюра, которую ты придумала. Враг остаётся повсюду, но ты со мной, и говоришь мне не думать об этом… И я не думаю.
— Нет, с дневными вылазками явно пора завязывать!
Подмигнула мне, тряхнула смоляной чёлкой, подстриженной «под мальчика», но сильно отросшей уже… Какая же ты сильная: рассчитываешь всё наперёд, сегодня снова спасла мне жизнь, и у тебя ещё хватает сил улыбаться. Для меня. Я тоже буду сильной, и тоже улыбнусь: сейчас это всё, что я могу сделать. Дура неуклюжая, я так виновата!..
— Хэл, прости… это из-за меня нас заметили…
— Да ладно тебе! Главное — живы. И до рассвета нас уже точно никто искать не будет.
Без тебя меня бы уже давно не было. Нет, без тебя меня бы вообще никогда не было: просто существовала бы какая-то бесполезная кукла Кэтти, смотрящая на мир типовыми пластмассовыми глазами, как они.
Всё, что у меня есть – всё, что я знаю и чувствую — дала мне ты.
— Значит так, — теперь смотришь серьёзно, даже холодно, что-то рассчитываешь — посидим полчаса здесь и уходим. Как раз солнце сядет…
Эти твои треснувшие часы с Микки-Маусом… Я помню их столько же, сколько тебя.
Мы познакомились ещё до школы, нам было по пять. Но ты уже тогда была намного старше и сильнее. Никому не разрешали с тобой играть, и мне тоже: говорили, что ты плохая, дерёшься и ругаешься, что ты живёшь с отчимом, а он пьяница… Но я всё равно приходила. Тайком. Это был первый раз, когда я не послушалась родителей. Мне было интересно только с тобой. С тех пор мы всё время проводили вместе, и в школе, и после уроков… А недавно мы проснулись, и оказалось, что во всём мире есть только Мы и Враг. Теперь живём вот так. Изо всех сил живём в мёртвом, оскалившемся городе.
Солнце садилось за нами, и тень от стены напротив боязливо вжималась в неё.
— Ладно, пойдём.
Киваешь сама себе, быстро поднимаешься и подаёшь мне руку. Раньше мои руки всегда были в чернилах, а твои — в царапинах… теперь и у меня всё тело в ссадинах и порезах.
Пошли медленно и предельно тихо. Ты, как всегда, чуть впереди. Прежде шумящий деловой город замолк совсем: слышен даже шелест газет, кружащих над асфальтом. И в каждой из них — наши фотографии и злые чёрные надписи на их языке. Когда-то я могла их читать, но ты сказала «забей», и я перестала.
Из переулка выходим на проспект. Залитый густо-оранжевым светом он подавляет своей пустотой, выбитыми окнами в зданиях, взорванным мостом впереди… Это мы его взорвали. Как же тихо и страшно! Я невольно ускоряю шаг и оказываюсь рядом с тобой. И в то же мгновение ты резким движением заграждаешь мне путь.
— Тихо!
Быстро и бесшумно — вслед за тобой, за разбитую полицейскую машину. Ты знаешь, что делать…
Из-за угла неспешно выходит один из них. В защитной форме, безликом пластиковом забрале. Кажется, не заметил.
— Так. Спокойно...
Ты медленно суёшь руку под рубашку и достаёшь из-за пояса пистолет.
Что?!
Твой ледяной взгляд, шёпот:
— Ни звука.
Медленно, очень медленно поднимаешься из-за крыла… Я вжимаюсь в покорёженную дверь стискиваю уши закрываю глаза
— Держи, — мне на колени падает скользкая тяжесть рукоятки — пойдём быстрей, он ранен.
Слова шершавыми крупицами трещат в голове, будто прорезаясь сквозь слой ваты
Ноги дрожат, но я поднимаюсь. Ты уже в пяти шагах до тела на тротуаре. Оборот, взмах рукой:
— Не боись, не встанет уже.
На твоих губах — усмешка. Шум в голове всё сильнее...
Содрогаясь на асфальте, он рванул забрало и стих. Смотрел неподвижными голубыми глазами в небо, светлая прядь прилипла ко лбу…
Так не бывает не бывает так просто
Ты садишься на корточки рядом и отстёгиваешь от его ремня маленькую сумку.
— Хэл… ты… убила его?
— А что мне было делать? Иначе — ты сама знаешь. Чтобы мы могли быть свободны, пришлось научиться. И тебе придётся, друг.
Шум невыносим, кажется, он вибрирует само пространство.
— Нет — я сказала тебе «нет»? — я... не хочу.
Ты обернулась и смотришь очень серьёзно.
— Кэт, послушай, ты же знаешь, есть только Мы и Враг, и здесь они повсюду, иначе нам не выжить.
Тридцать минут назад и я это знала. Нет, не знала. Это сказала мне ты. Всё что ты говорила, постоянно звучит в моей голове.
Подходишь близко, твоя рука на моём плече, но я не чувствую. Шум переходит в треск и лишь где-то на самом дне сознания, глухим этом — твой голос:
— Пойдём. Успокойся. Кэт, это скоро закончится, обещаю. Я знаю, где достать машину — осталось только пересечь черту, я там уже была, и ты сможешь. Вырвемся, и будем свободны. Мы. С тобой.
Ты снова улыбаешься, тряхнула чёлкой…
это не может быть по-настоящему не может быть
— Ну чего ты, пойдём скорее! Это патрульный был, скоро его хватятся! Я тут одно место знаю, посидим там до утра, а завтра уберёмся отсюда, и больше никаких врагов! Только Мы, ты и я, слышишь, друг?
Треск оборвался, а вместе с ним пропало всё — проспект, акведук, машина
Невысокая черноволосая девушка, что стоит напротив меня — друг. А тот голубоглазый парень на тротуаре — враг. Что может быть проще?
— Зачем, Хэллен?! Зачем я была тебе нужна всё это время?!! Что ты со мной сделала?!!!
— Ты сошла с ума! Потом поговорим, идём!
Ты резко разворачиваешься и уходишь быстро. Не сомневаешься, что я пойду за тобой.
а люди всё смотрели на девчонку в изорванной школьной форме, рыдающую на коленях, на грубой текстуре асфальта. Пистолет и два тела лежали рядом.
Бегом в спасительно-неприметный переулок. Быстрей ещё быстрей перекрыто впереди сетка рабица
— Давай за мной!
Прыжок на мусорный бак оттолкнуться от уступа стены резко вверх соскочить и звенящая преграда позади. Я ещё не успеваю сориентироваться, как твоя рука затаскивает меня в какую-то нишу. Сверху – грузное лопотание вертолёта. Ближе… Ближе… Здесь.
И дальше.
Кургузая тень уползает по отвесной плоскости прочь.
Теперь — прижаться к тебе и стене, и дышать дышать дышать… Упрашивать сердце биться чуть реже.
— Ну вот… На сегодня всё!
Пытаешься отдышаться и уже улыбаешься. Как я люблю эту твою улыбку: ты так же улыбалась в начальной школе, когда мы велосипед со стоянки угнали, а потом от мальчишек в кладовке прятались… Вот и теперь я смотрю на тебя, и так легко представить, что всё происходящее — просто игра, очередная авантюра, которую ты придумала. Враг остаётся повсюду, но ты со мной, и говоришь мне не думать об этом… И я не думаю.
— Нет, с дневными вылазками явно пора завязывать!
Подмигнула мне, тряхнула смоляной чёлкой, подстриженной «под мальчика», но сильно отросшей уже… Какая же ты сильная: рассчитываешь всё наперёд, сегодня снова спасла мне жизнь, и у тебя ещё хватает сил улыбаться. Для меня. Я тоже буду сильной, и тоже улыбнусь: сейчас это всё, что я могу сделать. Дура неуклюжая, я так виновата!..
— Хэл, прости… это из-за меня нас заметили…
— Да ладно тебе! Главное — живы. И до рассвета нас уже точно никто искать не будет.
Без тебя меня бы уже давно не было. Нет, без тебя меня бы вообще никогда не было: просто существовала бы какая-то бесполезная кукла Кэтти, смотрящая на мир типовыми пластмассовыми глазами, как они.
Всё, что у меня есть – всё, что я знаю и чувствую — дала мне ты.
— Значит так, — теперь смотришь серьёзно, даже холодно, что-то рассчитываешь — посидим полчаса здесь и уходим. Как раз солнце сядет…
Эти твои треснувшие часы с Микки-Маусом… Я помню их столько же, сколько тебя.
Мы познакомились ещё до школы, нам было по пять. Но ты уже тогда была намного старше и сильнее. Никому не разрешали с тобой играть, и мне тоже: говорили, что ты плохая, дерёшься и ругаешься, что ты живёшь с отчимом, а он пьяница… Но я всё равно приходила. Тайком. Это был первый раз, когда я не послушалась родителей. Мне было интересно только с тобой. С тех пор мы всё время проводили вместе, и в школе, и после уроков… А недавно мы проснулись, и оказалось, что во всём мире есть только Мы и Враг. Теперь живём вот так. Изо всех сил живём в мёртвом, оскалившемся городе.
Солнце садилось за нами, и тень от стены напротив боязливо вжималась в неё.
— Ладно, пойдём.
Киваешь сама себе, быстро поднимаешься и подаёшь мне руку. Раньше мои руки всегда были в чернилах, а твои — в царапинах… теперь и у меня всё тело в ссадинах и порезах.
Пошли медленно и предельно тихо. Ты, как всегда, чуть впереди. Прежде шумящий деловой город замолк совсем: слышен даже шелест газет, кружащих над асфальтом. И в каждой из них — наши фотографии и злые чёрные надписи на их языке. Когда-то я могла их читать, но ты сказала «забей», и я перестала.
Из переулка выходим на проспект. Залитый густо-оранжевым светом он подавляет своей пустотой, выбитыми окнами в зданиях, взорванным мостом впереди… Это мы его взорвали. Как же тихо и страшно! Я невольно ускоряю шаг и оказываюсь рядом с тобой. И в то же мгновение ты резким движением заграждаешь мне путь.
— Тихо!
Быстро и бесшумно — вслед за тобой, за разбитую полицейскую машину. Ты знаешь, что делать…
Из-за угла неспешно выходит один из них. В защитной форме, безликом пластиковом забрале. Кажется, не заметил.
— Так. Спокойно...
Ты медленно суёшь руку под рубашку и достаёшь из-за пояса пистолет.
Что?!
Твой ледяной взгляд, шёпот:
— Ни звука.
Медленно, очень медленно поднимаешься из-за крыла… Я вжимаюсь в покорёженную дверь стискиваю уши закрываю глаза
— Держи, — мне на колени падает скользкая тяжесть рукоятки — пойдём быстрей, он ранен.
Слова шершавыми крупицами трещат в голове, будто прорезаясь сквозь слой ваты
Ноги дрожат, но я поднимаюсь. Ты уже в пяти шагах до тела на тротуаре. Оборот, взмах рукой:
— Не боись, не встанет уже.
На твоих губах — усмешка. Шум в голове всё сильнее...
Содрогаясь на асфальте, он рванул забрало и стих. Смотрел неподвижными голубыми глазами в небо, светлая прядь прилипла ко лбу…
Так не бывает не бывает так просто
Ты садишься на корточки рядом и отстёгиваешь от его ремня маленькую сумку.
— Хэл… ты… убила его?
— А что мне было делать? Иначе — ты сама знаешь. Чтобы мы могли быть свободны, пришлось научиться. И тебе придётся, друг.
Шум невыносим, кажется, он вибрирует само пространство.
— Нет — я сказала тебе «нет»? — я... не хочу.
Ты обернулась и смотришь очень серьёзно.
— Кэт, послушай, ты же знаешь, есть только Мы и Враг, и здесь они повсюду, иначе нам не выжить.
Тридцать минут назад и я это знала. Нет, не знала. Это сказала мне ты. Всё что ты говорила, постоянно звучит в моей голове.
Подходишь близко, твоя рука на моём плече, но я не чувствую. Шум переходит в треск и лишь где-то на самом дне сознания, глухим этом — твой голос:
— Пойдём. Успокойся. Кэт, это скоро закончится, обещаю. Я знаю, где достать машину — осталось только пересечь черту, я там уже была, и ты сможешь. Вырвемся, и будем свободны. Мы. С тобой.
Ты снова улыбаешься, тряхнула чёлкой…
это не может быть по-настоящему не может быть
— Ну чего ты, пойдём скорее! Это патрульный был, скоро его хватятся! Я тут одно место знаю, посидим там до утра, а завтра уберёмся отсюда, и больше никаких врагов! Только Мы, ты и я, слышишь, друг?
Треск оборвался, а вместе с ним пропало всё — проспект, акведук, машина
Невысокая черноволосая девушка, что стоит напротив меня — друг. А тот голубоглазый парень на тротуаре — враг. Что может быть проще?
— Зачем, Хэллен?! Зачем я была тебе нужна всё это время?!! Что ты со мной сделала?!!!
— Ты сошла с ума! Потом поговорим, идём!
Ты резко разворачиваешься и уходишь быстро. Не сомневаешься, что я пойду за тобой.
а люди всё смотрели на девчонку в изорванной школьной форме, рыдающую на коленях, на грубой текстуре асфальта. Пистолет и два тела лежали рядом.
17.10.2008 в 23:18
Мне нравится.
17.10.2008 в 23:24
17.10.2008 в 23:26
17.10.2008 в 23:41
17.10.2008 в 23:43
17.10.2008 в 23:45
17.10.2008 в 23:47
Не ожидал. Правда...
18.10.2008 в 03:16
18.10.2008 в 06:16
18.10.2008 в 13:42
Правда мне кажется, это всё-таки бред.
18.10.2008 в 13:47
18.10.2008 в 13:53
12.11.2008 в 13:35
Попытка динамики (жанр и рейтинг не комментирую - всё верно указано выше).
Попытка... хм, ученическая. Никитина "Как стать писателем" читал или сам до этого "удаления всего, что можно удалить" дошёл?
Действительно рассказ, а не "попытка динамики" начинается чуть ближе к середине. С воспоминаний. Когда голос автора теплеет и превращается в голос героя. Когда автор начинает вживаться в мир, в персонажа... Убитого "врага", описанного так резко и скупо, действительно тановится жалко.
А ещё - очень много отдельных "хороших моментов". Цепляющих. Хотя целостное впечатление всё равно не складывается.
Одно могу сказать точно: женский персонаж получился реалистичный. Так что попытка удалась.
13.11.2008 в 15:46
Никитина не читал. А стоит?
Действительно рассказ, а не "попытка динамики" начинается чуть ближе к середине.
Более динамика была не нужна, поэтому я перестал её "пытаться". Я действительно всего лишь ученик, так как раньше ни разу ни в таком стиле, ни в таком жанре не писал.
А как правильно делать динамику?
А ещё - очень много отдельных "хороших моментов". Цепляющих. Хотя целостное впечатление всё равно не складывается.
А что мешает его сложению?
Да, и спасибо за убитое время.
13.11.2008 в 17:51
А как правильно делать динамику? У меня она сроду не получалась. Но совет такой: убирать все существительные, писать глаголами не стоит или стоит только в совсем кратких зарисовках. Это выглядит слишком искусственно. Чем естественней и проще текст, тем легче его будет читать.
А что мешает его сложению? Концовка немного не доработана, поступок героини понятен, но умом, логично завершает рассказ.
Но "ангст" не достигает кульминации, поэтому финальные предложения как бы зависают в воздухе. тут надо ещё какую-нибудь детальку, слово... Чтоб уж совсем добить.
Да, и спасибо за убитое время. Времени не жалко. Потому что текст не графоманский, а немножко недоработанный. Я всерьёз считаю тебя талантливым человеком. Иначе бы вообще критику не писала.
13.11.2008 в 17:56
А это не "агнст". И... честно говоря, я не знаю, что тут ещё можно добавить...
Потому что текст не графоманский
А кто мне 2 дня доказывал, что графоманов не бывает по определению?)
Я всерьёз считаю тебя талантливым человеком.
Спасибо.
13.11.2008 в 18:09
Ну это, типа, речевое клише... Я всерьёз считаю, что графоманов не бывает...
Вот чувствую, что обидела... Не хотела.
13.11.2008 в 18:32
Эх, всё же приходится признать, что критику я не люблю... Но это ВОВСЕ НЕ ЗНАЧИТ, что она мне е нужна. Так что, если что увидишь нехорошего - очень прошу: сразу говори. Я не обижусь. Я же хочу научиться писать лучше...
14.11.2008 в 15:43
14.11.2008 в 18:17