Записи с темой: ПЕСНИ (108)
10:34
Помидоры
Алиса неправильно поняла Тасю и включила это:
Ночью мне приснились почему-то
Cморщенные красные плоды,
Нескончаемой была минута,
Словно не хватало мне воды.
Ты для меня сворачивал горы,
Любовь была, и мы об этом знали.
Не пойму причём тут помидоры,
Но тем не менее, они завяли.
Исполняет Екатерина Семёнова, со всем присущим драматизмом, под рояль.
Я этого не вынес и велел Алисе выключить. Но семечко из вялого помидора уже проклюнулось в моём бедном утреннем мозге, и не узнать, о чём там поётся дальше, было выше моих сил. Поэтому я нагуглил текст.
читать дальше?
Минут через 10, когда я наконец перестал содрогаться в конвульсиях и подвывать, я велел Алисе продолжить. И дослушал до конца, сидя за столом, подперев щёку рукой, покачивая лицом в самые драматичные моменты. Я восхищаюсь мастерством Семёновой, которая сумела исполнить это на самых трагичных щах. О таланте сочинителя и говорить не приходится. «Медным тазом наш роман накрылся», «За руку он взял меня конкретно», «пошёл жениться на мене» — это всё несомненно достойно жемчужного фонда поэтических цитат, но меркнет перед образом рыцаря-конца, незаметно крадущегося на коне.
Кстати, альбом называется «Одноразовые песни» — надо проверить, может там все такие...
Имеющий Яндекс.Музыку да услышит.
Ночью мне приснились почему-то
Cморщенные красные плоды,
Нескончаемой была минута,
Словно не хватало мне воды.
Ты для меня сворачивал горы,
Любовь была, и мы об этом знали.
Не пойму причём тут помидоры,
Но тем не менее, они завяли.
Исполняет Екатерина Семёнова, со всем присущим драматизмом, под рояль.
Я этого не вынес и велел Алисе выключить. Но семечко из вялого помидора уже проклюнулось в моём бедном утреннем мозге, и не узнать, о чём там поётся дальше, было выше моих сил. Поэтому я нагуглил текст.
читать дальше?
Минут через 10, когда я наконец перестал содрогаться в конвульсиях и подвывать, я велел Алисе продолжить. И дослушал до конца, сидя за столом, подперев щёку рукой, покачивая лицом в самые драматичные моменты. Я восхищаюсь мастерством Семёновой, которая сумела исполнить это на самых трагичных щах. О таланте сочинителя и говорить не приходится. «Медным тазом наш роман накрылся», «За руку он взял меня конкретно», «пошёл жениться на мене» — это всё несомненно достойно жемчужного фонда поэтических цитат, но меркнет перед образом рыцаря-конца, незаметно крадущегося на коне.
Кстати, альбом называется «Одноразовые песни» — надо проверить, может там все такие...
Имеющий Яндекс.Музыку да услышит.
Комментарии (6)
00:35
Цикл жизни
Незадолго до полуночи мы решили вынести ёлку. Не то чтобы это был тщательно спланированный ритуал, просто до сих пор некогда было.
Изначально мы хотели сдать её на переработку, но в нашем районе пунктов не нашлось, так что недолго думая, мы запихали осыпающееся дерево в огромный мусорный мешок и понесли в Сосновку через дорогу.
Шествие с сухим деревом в мешке морозной староновогодней ночью спровоцировало всплеск творческой активности:
В лесу родилась ёлочка
В лесу она умрёт,
И каждая иголочка
Весной перегниёт...
А потом я вспомнил наши с Мышью изыскания многолетней давности, когда мы переделывали на манер «ёлочки» репертуар «Нашего радио». Окончание строфы, начатой бог знает когда, пришло внезапно и сразу:
Маленькая ёлочка с иголками жалом.
Я тоже когда-то был стройным малым.
Я тоже был срублен под занавес года,
И тоже лежал на помойке у входа.
Спи сладким сном, и о прошлом не помни.
Лес, где росла ты, срублен под корни.
И сдохли все звери под лесоповалом,
О, маленькая ёлочка с иголками жалом.
Изначально мы хотели сдать её на переработку, но в нашем районе пунктов не нашлось, так что недолго думая, мы запихали осыпающееся дерево в огромный мусорный мешок и понесли в Сосновку через дорогу.
Шествие с сухим деревом в мешке морозной староновогодней ночью спровоцировало всплеск творческой активности:
В лесу родилась ёлочка
В лесу она умрёт,
И каждая иголочка
Весной перегниёт...
А потом я вспомнил наши с Мышью изыскания многолетней давности, когда мы переделывали на манер «ёлочки» репертуар «Нашего радио». Окончание строфы, начатой бог знает когда, пришло внезапно и сразу:
Маленькая ёлочка с иголками жалом.
Я тоже когда-то был стройным малым.
Я тоже был срублен под занавес года,
И тоже лежал на помойке у входа.
Спи сладким сном, и о прошлом не помни.
Лес, где росла ты, срублен под корни.
И сдохли все звери под лесоповалом,
О, маленькая ёлочка с иголками жалом.
Комментарии (2)
23:06
Про Емелю
Внезапно вспомнил песенку, которую мы разучивали в 1 классе, и которая здорово выделялась на фоне всей той несусветной херни, которую нас заставляли петь. Пожалуй, она достойна того, чтобы висеть тут.
Про Емелю
Ой, как было у царя, у Гороха —
Не поймешь, где хорошо, а где плохо.
Уж как доченька была Несмеяна,
Слёзы горькие лила, как из крана!
Всё ревела целый день, как белуга —
Галки дохли на лету от испуга.
Бедный старый царь Горох
Слушал, слушал да оглох.
Кличет: «Дайте мне Емелю!
Жду которую неделю,
Жду которую неделю
С Несмеяною беда!»
От царевны, что беды, что урона:
Протекает потолок возле трона.
У трапезной тоже вид затрапезный,
Хоть черпай, хоть не черпай — бесполезно.
День и ночь глядит Горох на дорогу,
Мужика Емелю ждёт на подмогу.
А на русской на печи
Жаром пышут калачи.
Во горохову столицу
На печи Емеля мчится,
На печи Емеля мчится,
Балалаечкой бренчит.
Знамо дело: без чудес нет и сказки
Из окна царёва дочь пялит глазки,
Все-то годы взаперти пребывал —
Балалайки отродясь не видала.
А уж как она поёт любо-мило!
Тут царевна и реветь позабыла.
Ай, Емеля молодец!
Распотешил весь дворец.
Где тут быль, а где тут небыль
Я не знаю, я там не был,
Я не знаю, я там не был.
Хочешь верь, а хочешь нет.
Про Емелю
Ой, как было у царя, у Гороха —
Не поймешь, где хорошо, а где плохо.
Уж как доченька была Несмеяна,
Слёзы горькие лила, как из крана!
Всё ревела целый день, как белуга —
Галки дохли на лету от испуга.
Бедный старый царь Горох
Слушал, слушал да оглох.
Кличет: «Дайте мне Емелю!
Жду которую неделю,
Жду которую неделю
С Несмеяною беда!»
От царевны, что беды, что урона:
Протекает потолок возле трона.
У трапезной тоже вид затрапезный,
Хоть черпай, хоть не черпай — бесполезно.
День и ночь глядит Горох на дорогу,
Мужика Емелю ждёт на подмогу.
А на русской на печи
Жаром пышут калачи.
Во горохову столицу
На печи Емеля мчится,
На печи Емеля мчится,
Балалаечкой бренчит.
Знамо дело: без чудес нет и сказки
Из окна царёва дочь пялит глазки,
Все-то годы взаперти пребывал —
Балалайки отродясь не видала.
А уж как она поёт любо-мило!
Тут царевна и реветь позабыла.
Ай, Емеля молодец!
Распотешил весь дворец.
Где тут быль, а где тут небыль
Я не знаю, я там не был,
Я не знаю, я там не был.
Хочешь верь, а хочешь нет.
Комментарии (4)
Знаете, что самое ужасное на моей любимой работе? Не тараканы. И не бурлящие котлы с коровьими костями. И уж подавно не душевнобольные пациенты, приходящие за едой на завтрак, обед и ужин.
Самое ужасное на моей работе — маленький приёмник в Горячем цеху, беспрерывно исторгаюдий из себя «радио Дачу».
Эта чёртова коробочка сводит с ума. Боясь однажды оказаться по ту сторону котла и в один прекрасный день прийти на раздачу вместе с другими пациентами Скворечника, я тщательно стараюсь экранировать свой мозг от этой заразы. И всё же, отдельные строчки периодически просачиваются сквозь фильтр восприятия, вызывая панический трепет.
Чтобы хоть как-то противостоять безумию, буду публиковать их тут.
Твои губы опять не туда угодили
Открываю конкурс интерпретаций: что бы это значило?
Я лаской вырвал первый поцелуй
Э-э-э...
У подруги я тебя одолжила и головушку твою закружила
Это ваще нормально?
Припаду, рыдая, к цветам,
И ноздрями землю втяну
Чемпион по нюханью ромашек, ты?
Я просто медленно люблю
Слоупок-романтик...
Я до кончиков чувств обречён на любовь
... с тентаклями.
Москва — Владивосток и обратно,
Где запад, где восток — непонятно...
«2» по географии, позорище!
Когда убегала от тебя без оглядки
Шлепали шлепки мои пятки
Шлёп, шлёп, шлёп...
Это поётся на полном серьёзе, с драмой в голосе.
Кардиограмма моей любви такая бешеная
Брыжжет слюной и кидается на людей
Список будет пополняться по мере воспаления моего моска.
Самое ужасное на моей работе — маленький приёмник в Горячем цеху, беспрерывно исторгаюдий из себя «радио Дачу».
Эта чёртова коробочка сводит с ума. Боясь однажды оказаться по ту сторону котла и в один прекрасный день прийти на раздачу вместе с другими пациентами Скворечника, я тщательно стараюсь экранировать свой мозг от этой заразы. И всё же, отдельные строчки периодически просачиваются сквозь фильтр восприятия, вызывая панический трепет.
Чтобы хоть как-то противостоять безумию, буду публиковать их тут.
Твои губы опять не туда угодили
Открываю конкурс интерпретаций: что бы это значило?
Я лаской вырвал первый поцелуй
Э-э-э...
У подруги я тебя одолжила и головушку твою закружила
Это ваще нормально?
Припаду, рыдая, к цветам,
И ноздрями землю втяну
Чемпион по нюханью ромашек, ты?
Я просто медленно люблю
Слоупок-романтик...
Я до кончиков чувств обречён на любовь
... с тентаклями.
Москва — Владивосток и обратно,
Где запад, где восток — непонятно...
«2» по географии, позорище!
Когда убегала от тебя без оглядки
Шлепали шлепки мои пятки
Шлёп, шлёп, шлёп...
Это поётся на полном серьёзе, с драмой в голосе.
Кардиограмма моей любви такая бешеная
Брыжжет слюной и кидается на людей
Список будет пополняться по мере воспаления моего моска.
Комментарии (5)
23:43
1+1
Всё будет очень быстро и стихнет на раз и два:
Камень уйдёт под воду и скроет его вода.
Время придёт — появится камень из-под воды.
Раньше я был один, а теперь у меня есть ты.
Всё будет очень медленно, плавно на два и раз:
Поезд идёт в столицу и ты не смыкаешь глаз.
Скоро перрон покажется, вымокший от дождя.
Раньше была одна ты, теперь у тебя есть я.
Сплин
Камень уйдёт под воду и скроет его вода.
Время придёт — появится камень из-под воды.
Раньше я был один, а теперь у меня есть ты.
Всё будет очень медленно, плавно на два и раз:
Поезд идёт в столицу и ты не смыкаешь глаз.
Скоро перрон покажется, вымокший от дождя.
Раньше была одна ты, теперь у тебя есть я.
Сплин
Если моих знакомых собрать,
Они б могли быть маленьким городком,
Тысяч так на пятьдесят пять
По адресу «городок дот ком».
Там моя первая любовь,
Разбившая в дребезги сердце мне,
Мой отец, не сказавший мне главных слов,
Журфак на улице Герцена,
Лучший друг, протаранивший сосны,
Который мне снится с тех пор,
Детей на меня похожих, несносных,
Целый безумный весёлый двор,
Все, кто в губы меня целовал,
Лагеря беженцев на Балканах,
Все, кто однажды меня предавал,
Сёстры, пропавшие в разных странах,
Все, кто в меня бросалс грязью,
Старушки в метро и журналисты,
Мой враг, операторы сотовой связи,
Монахи и гомосексуалисты,
Мама, красивая, родная,
Двенадцать тысяч четыреста четыре дня,
Все, кого я люблю и знаю,
Все, кто любит в ответ меня.
Тебе удач, любви и крупных успехов.
Нет, я не плачу, это на связи помехи.
Надень пальто: у нас дурная погода.
И пусть никто, никто вообще не уходит!
©Елена Погребижская
Они б могли быть маленьким городком,
Тысяч так на пятьдесят пять
По адресу «городок дот ком».
Там моя первая любовь,
Разбившая в дребезги сердце мне,
Мой отец, не сказавший мне главных слов,
Журфак на улице Герцена,
Лучший друг, протаранивший сосны,
Который мне снится с тех пор,
Детей на меня похожих, несносных,
Целый безумный весёлый двор,
Все, кто в губы меня целовал,
Лагеря беженцев на Балканах,
Все, кто однажды меня предавал,
Сёстры, пропавшие в разных странах,
Все, кто в меня бросалс грязью,
Старушки в метро и журналисты,
Мой враг, операторы сотовой связи,
Монахи и гомосексуалисты,
Мама, красивая, родная,
Двенадцать тысяч четыреста четыре дня,
Все, кого я люблю и знаю,
Все, кто любит в ответ меня.
Тебе удач, любви и крупных успехов.
Нет, я не плачу, это на связи помехи.
Надень пальто: у нас дурная погода.
И пусть никто, никто вообще не уходит!
©Елена Погребижская
23:39
СБПЧ
10 лет назад, в желанно-невозвратном 2007-м, Митя Клочков принёс в Дерзание плеер, засунул мне в уши наушники и сказал: «Зацени!». И там, под фоном модных в то время «аудионаркотиков», как тогда смешно назывались эти помехи, монотонный торопливый голос твердил:
Я совершенно уверен: маленькие человечки где-то есть, там, где я есть, маленькие человечки есть где-то там, предоставь нам развеять твои сомнения, изменить твое мнение: кто, ты думаешь, устраивает солнечные затмения? кто сидел внутри электронных аппаратов на фестивале «глобальное потепление»? ведь не сами же железяки издавали те звуки; что, скажешь это против науки? да брось, ежу понятно, часы бы сами не пошли, там внутри маленький человечек крутит стрелки всё утро, весь вечер; что ты думаешь, это лампочка горит? там тысячи маленьких свечек держат всё те же человечки, а мы им ни «спасибо», ничего, а они скромные, маленькие, у них так же невелико эго, как и они сами; ты думаешь, лифт сам поднимается, это они своими руками его тянут, стараются; как считаешь, поехал бы автомобиль, не устраивай в моторе человечки марафонские забеги на тысячи миль?
Заслуги больших людей ничтожны; всего добились маленькие человечки: кто, ты думаешь, нашептывал Сократу речи, кто, думаешь, больных в реанимации лечит? всё это они, герои этого текста; к несчастью, мы с ними слеплены из разного теста, они всё время в движении, у них много дел, нет места и времени, чтобы поспать, подлатать штаны, увидеть смеющиеся глаза жены — это потому что мы для них очень важны; они очень любят нас, неумех, очень за нас волнуются, всё время сдерживают смех, чтобы себя не выдать, нас не обидеть своим существованием; вот что я скажу вам на прощание: не задавайтесь, дайте мне обещание, ведь всё на свете делают маленькие человечки: собирают пыль в пылесос, посылают сигналы SOS, сталкивают тучи для молний во время гроз, помогают силачам тянуть на рекорд с машиной трос, делают дороги с большим количеством полос, от выпадения волос выпускают шампуни; они придумали красный сигнал светофора — на него остановись, не гони; а кстати говоря, этот текст написали они
Так состоялось моё знакомство с группой Самое Большое Простое Число (СБПЧ для краткости). Будучи тогда намного более формалистичным в оценке музыки, я всё же не мог не заценнить не на что не похожий способ подачи, и разумеется, сам мозговыносящий текст. И позже СБПЧ, так или иначе, появлялись в поле моего зрения, то на канале karma.tv с изумительным клипом «ЭТО», то просто ВКонтакте с лимерической психоделикой «Надо подумать»...
И вот позавчера, в субботу, я провёл 12 часов за компьютером в пустом огромном офисном здании (по причине, которая должна бы стать отдельным рассказом, но я не уверен, что у меня на него хватит сил). Разумеется, работать в мертвецкой тишине было смерти подобно. А почему бы не посвятить индивидуальный рабочий день группе, которая всегда тебе была интересна? За эту субботу я прослушал весь репертуар Кирилла Иванова и утвердился в мысли, что его тексты стоит читать глазами, нежели воспринимать на слух. Подача странная, а стихи того стоят. Поэтому пусть они будут здесь.
Я считаю, что это хорошо. По крайней мере, я ещё не слышал ничего подобного.
БЛОКАДА
тебе не сказать никогда, как называется этот город
я на санках везу мертвеца, по земле волочится пальто ворот
ты никогда не попросишь то, чего мы забыли вкус
по улице зодчего Росси разносится полозьев железный хруст
ты никогда не прокричишь, как называется эта осада
у мертвеца в желудке вода из проруби у летнего сада
ты не скажешь никогда, что разбрасывают тысяча винтов
мертвец готов, и я к смерти готов
ты даже не сможешь сказать, как я называл тебя, с тобой, играя
там, куда мы теперь идем с мертвецом, нет ни ада, ни рая
но напоследок я хочу услышать всего лишь три слова,
ни Ленинград, ни хлеб, ни блокада, ни листовки —
я мечтаю всё это никогда не слышать снова
я знаю, ты никогда не выговаривала «л», моя милая Флю-Флю,
но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое
я
тебя
люблю
РОЖДЕСТВО
Милый друг, ничего не бойся. Это просто такая игра.
Каждое рождество вместо Деда Мороза к самым смелым детям приходят доктора.
Вместо хвои — цветное лекарство, вместо фольги — тревожный сон.
Милый друг, небесное царство — единственный подарок, который обещал нам Он.
И там тебя ждёт настоящий Дед Мороз; те, кто говорят, что его нет — врут.
И я приду с твоим мёдом и роем ос. Здесь мне без тебя не протянуть и пять минут.
Милый друг, закрывай глаза. Сладкое лекарство, чтобы внутри ничего не билось.
На улице — салют, над ёлкой горит звезда, а во всём мире как будто ничего и не изменилось.
ОВОЩИ
Мы ведь пристегнулись очень крепко, у тебя под сиденьем был спасжилет
«я тебя люблю, моя репка!» — «мой корнишон, я тебя — нет»
мы все — овощи, в свистящую турбину, как в овощерезку я хочу скорее — плашмя, резко...
На конкурсе овощей ты бы победила; в бортовом наборе я овощи никогда не ем
в оранжевом жилете я — последний мудила, в костюме репки ты дашь фору всем
мы все — овощи, в свистящую турбину, как в овощерезку я хочу скорее — плашмя, резко...
Вялые, рыхлые, грустные овощи, закатимся в угол, в стенку упремся
даже от Него нам не дождаться помощи, нас не спасут, мы не спасёмся
мы все — овощи, в свистящую турбину, как в овощерезку я хочу скорее — плашмя, резко...
Среди обугленных и просто в порошок — молчун-турбина, расплавленная клепка
теперь до самого конца я — сгнивший корнишон, а ты — самая красивая в мире репка.
ОХОТНИК
я пришёл подарить тебе птицу
с ней тебе будет легче терпеть
приколи её на петлицу
там где раньше болтался медведь
это он наступил мне на ухо
я подставил другое ему
мы с тобой у кого-то за пазухой
у кого, я никак не пойму
в уши вдень присмиревших лисичек
кабаном проведи пробор
мы с тобой у чьих-то куличек
и откуда-то вынесли сор
пусть барсук обнимает за шею
а на плечи запрыгнет пусть волк
не храню что-то там, что имею
только что, не возьму в толк
я прошу, постарайтесь тихонько лежать
лисы, птицы, волчата — к ежу
каждый охотник желает знать,
но я ничего не скажу.
ИДЕАЛЬНОЕ МЕСТО
Отсюда не слышно ни крика, ни выстрела —
И это для нас идеальное место!
Здесь мы свои палатки выстроим,
Здесь будем петь наши новые песни.
Из дерева сделали мы две колонки,
Из ульев — динамики — пчёлы довольны.
Звуки глухие не нужны, только звонкие!
На это глядим со своей колокольни мы.
Из веток — микро, бас — муравейник,
Дупло — маракас, пень — барабан.
Ветер пусть разнесёт наше пение!
Пусть отзовется из поля баран!
Забыли мы дома иглу для вертушек
(оставили просто — Илюха забыл),
И тут из-за леса, из-за опушек
Выходит кто-то.. Кто же это был?
Мы начали: громко качают колонки,
В такт качает волк головой,
Гусь от радости трёт перепонки,
В нижний брейкданс пустился другой,
Дрожит в нетерпении хвост у лисы,
Медведь в приветствие сделал козу,
Коза в такт чешет носы
Козлят, что ритмично лакают росу,
Еноту по нраву пришелся наш бит,
Читку мою уважает кабан,
Навстречу гитаре синица летит,
Полёвка идет на таран к барабану,
Когти и морды, крылья и лапы,
Вопли, удары, чириканья, жесты,
Стоны и пение, веселье и всхрапы —
Это для нас идеальное место!
КОРАБЛИ
Печаль – это место, куда приходят корабли.
Ураган – это то, что мы кладём себе в чай.
Курага отрывает машины от земли.
Когда ты плачешь, я отправляюсь на причал.
Сегодня какой-то особенный день – дурацкий, нелепый, смешной.
Кидаю футболку в блёклую тень, так жарко – хоть падай, хоть стой.
Хоть стой, хоть лежи на желтой траве, колючей, иссушенной, злой
Вы все – муляжи в моей голове, ночлег заменив на постой
До моря идти – через степь полтора и три по дороге идти...
В трусах мужики, в трусах детвора, в трусах все что есть на пути!
Смотрю на корову и на стрекозу – как жалко, что я человек!
На птиц, на собак, на седую козу, что жизни замедлила бег
Прости, что привез тебя в эту дыру – коза, прости за дыру –
На месте твоём могла быть кенгуру, коала бы жевала кору,
Но мне что-то вспомнилось детство из книг, про флот и про братский народ.
Тут через забор срежем мы напрямик – я помню, там есть поворот.
Прости за весы, что работают вслух, за радость, что сразу и горе,
Но вслух при козе, ведь нас больше двух, клянусь, там за садом есть море!
Пока же есть сад, доживают свой век колхозницы, сливы и перцы
Прости, дорогая, ведь я человек: два легких, два глаза и лишь одно сердце.
УЛИЦА
Через две площади и три улицы я слышу, как хлопнула дверь.
Я слышу, как он сутулится, я слышу, ты мне поверь.
Я слышу, как ты улыбнулась, как мальчишки смеются мне вслед.
Что скрывает частокол рёбер — там ничего нет.
Я слышу чертополох, москвич, кирпич и мяч.
Я слышу! Если б он сдох, я бы услышал твой плач!
Я слышу шорох и трепет, платье, цепочку, пальто...
Я слышу то, что не надо, я слышу не то!
Я слышал, теперь я оглох — кончается вечно одним.
Беззвучно качается чертополох. Мы всё забудем, мы всё простим.
КИТ
Тебе не соврали — да, это правда, я и мама умрём.
Это будет не сегодня, не завтра, это будет потом.
Если б Он мог — Он бы всё сделал лучше, но было всего шесть дней.
Он работал, как портовый грузчик, ему не хватало людей.
Нас с тобой двое, мы всё исправим, сделаем лучше, чем Он.
Больше не будет никаких правил, будет сплошной аттракцион.
Клоуны скачут, зубоскалят пираты, в цилиндры кладут кроликов,
По тонким лескам идут акробаты, всем смешно аж до коликов.
В море плавает твой синий кит, сигналит фонтаном брызг,
А на нём медвежонок сидит, тот, которому пёс уши отгрыз.
«Уснул?» — «Да, он уже спит». «О чём он спросил?» — «Ни о чём».
В ванной остался его синий кит.
Все мы умрём.
УЁБИЩА
какие мы все несчастные уёбища
и мы пойдём с тобой через чащу и пустыню с переломанными руками и ногами
если хочешь, будем подпрыгивать, как твои любимые злоебучие мишки Гамми.
(когда ты вырастешь, ты поймёшь, почему злоебучие; я уверен, ты разлюбишь их тоже; тому, кто придумал их лживые рожи, я сам бы двинул пару раз по роже)
мы ляжем в гигантские кучи листьев и в просто огромные кучи снега, и ты забудешь, что лучше — Плейстейшн или Сега
мы будем заниматься самыми мерзкими и гадкими вещами,
но самое страшное, что к концу пути мы будем всё теми же уёбищами.
Я совершенно уверен: маленькие человечки где-то есть, там, где я есть, маленькие человечки есть где-то там, предоставь нам развеять твои сомнения, изменить твое мнение: кто, ты думаешь, устраивает солнечные затмения? кто сидел внутри электронных аппаратов на фестивале «глобальное потепление»? ведь не сами же железяки издавали те звуки; что, скажешь это против науки? да брось, ежу понятно, часы бы сами не пошли, там внутри маленький человечек крутит стрелки всё утро, весь вечер; что ты думаешь, это лампочка горит? там тысячи маленьких свечек держат всё те же человечки, а мы им ни «спасибо», ничего, а они скромные, маленькие, у них так же невелико эго, как и они сами; ты думаешь, лифт сам поднимается, это они своими руками его тянут, стараются; как считаешь, поехал бы автомобиль, не устраивай в моторе человечки марафонские забеги на тысячи миль?
Заслуги больших людей ничтожны; всего добились маленькие человечки: кто, ты думаешь, нашептывал Сократу речи, кто, думаешь, больных в реанимации лечит? всё это они, герои этого текста; к несчастью, мы с ними слеплены из разного теста, они всё время в движении, у них много дел, нет места и времени, чтобы поспать, подлатать штаны, увидеть смеющиеся глаза жены — это потому что мы для них очень важны; они очень любят нас, неумех, очень за нас волнуются, всё время сдерживают смех, чтобы себя не выдать, нас не обидеть своим существованием; вот что я скажу вам на прощание: не задавайтесь, дайте мне обещание, ведь всё на свете делают маленькие человечки: собирают пыль в пылесос, посылают сигналы SOS, сталкивают тучи для молний во время гроз, помогают силачам тянуть на рекорд с машиной трос, делают дороги с большим количеством полос, от выпадения волос выпускают шампуни; они придумали красный сигнал светофора — на него остановись, не гони; а кстати говоря, этот текст написали они
Так состоялось моё знакомство с группой Самое Большое Простое Число (СБПЧ для краткости). Будучи тогда намного более формалистичным в оценке музыки, я всё же не мог не заценнить не на что не похожий способ подачи, и разумеется, сам мозговыносящий текст. И позже СБПЧ, так или иначе, появлялись в поле моего зрения, то на канале karma.tv с изумительным клипом «ЭТО», то просто ВКонтакте с лимерической психоделикой «Надо подумать»...
И вот позавчера, в субботу, я провёл 12 часов за компьютером в пустом огромном офисном здании (по причине, которая должна бы стать отдельным рассказом, но я не уверен, что у меня на него хватит сил). Разумеется, работать в мертвецкой тишине было смерти подобно. А почему бы не посвятить индивидуальный рабочий день группе, которая всегда тебе была интересна? За эту субботу я прослушал весь репертуар Кирилла Иванова и утвердился в мысли, что его тексты стоит читать глазами, нежели воспринимать на слух. Подача странная, а стихи того стоят. Поэтому пусть они будут здесь.
Я считаю, что это хорошо. По крайней мере, я ещё не слышал ничего подобного.
БЛОКАДА
тебе не сказать никогда, как называется этот город
я на санках везу мертвеца, по земле волочится пальто ворот
ты никогда не попросишь то, чего мы забыли вкус
по улице зодчего Росси разносится полозьев железный хруст
ты никогда не прокричишь, как называется эта осада
у мертвеца в желудке вода из проруби у летнего сада
ты не скажешь никогда, что разбрасывают тысяча винтов
мертвец готов, и я к смерти готов
ты даже не сможешь сказать, как я называл тебя, с тобой, играя
там, куда мы теперь идем с мертвецом, нет ни ада, ни рая
но напоследок я хочу услышать всего лишь три слова,
ни Ленинград, ни хлеб, ни блокада, ни листовки —
я мечтаю всё это никогда не слышать снова
я знаю, ты никогда не выговаривала «л», моя милая Флю-Флю,
но как бы я хотел вместо воя репродуктора услышать короткое
я
тебя
люблю
РОЖДЕСТВО
Милый друг, ничего не бойся. Это просто такая игра.
Каждое рождество вместо Деда Мороза к самым смелым детям приходят доктора.
Вместо хвои — цветное лекарство, вместо фольги — тревожный сон.
Милый друг, небесное царство — единственный подарок, который обещал нам Он.
И там тебя ждёт настоящий Дед Мороз; те, кто говорят, что его нет — врут.
И я приду с твоим мёдом и роем ос. Здесь мне без тебя не протянуть и пять минут.
Милый друг, закрывай глаза. Сладкое лекарство, чтобы внутри ничего не билось.
На улице — салют, над ёлкой горит звезда, а во всём мире как будто ничего и не изменилось.
ОВОЩИ
Мы ведь пристегнулись очень крепко, у тебя под сиденьем был спасжилет
«я тебя люблю, моя репка!» — «мой корнишон, я тебя — нет»
мы все — овощи, в свистящую турбину, как в овощерезку я хочу скорее — плашмя, резко...
На конкурсе овощей ты бы победила; в бортовом наборе я овощи никогда не ем
в оранжевом жилете я — последний мудила, в костюме репки ты дашь фору всем
мы все — овощи, в свистящую турбину, как в овощерезку я хочу скорее — плашмя, резко...
Вялые, рыхлые, грустные овощи, закатимся в угол, в стенку упремся
даже от Него нам не дождаться помощи, нас не спасут, мы не спасёмся
мы все — овощи, в свистящую турбину, как в овощерезку я хочу скорее — плашмя, резко...
Среди обугленных и просто в порошок — молчун-турбина, расплавленная клепка
теперь до самого конца я — сгнивший корнишон, а ты — самая красивая в мире репка.
ОХОТНИК
я пришёл подарить тебе птицу
с ней тебе будет легче терпеть
приколи её на петлицу
там где раньше болтался медведь
это он наступил мне на ухо
я подставил другое ему
мы с тобой у кого-то за пазухой
у кого, я никак не пойму
в уши вдень присмиревших лисичек
кабаном проведи пробор
мы с тобой у чьих-то куличек
и откуда-то вынесли сор
пусть барсук обнимает за шею
а на плечи запрыгнет пусть волк
не храню что-то там, что имею
только что, не возьму в толк
я прошу, постарайтесь тихонько лежать
лисы, птицы, волчата — к ежу
каждый охотник желает знать,
но я ничего не скажу.
ИДЕАЛЬНОЕ МЕСТО
Отсюда не слышно ни крика, ни выстрела —
И это для нас идеальное место!
Здесь мы свои палатки выстроим,
Здесь будем петь наши новые песни.
Из дерева сделали мы две колонки,
Из ульев — динамики — пчёлы довольны.
Звуки глухие не нужны, только звонкие!
На это глядим со своей колокольни мы.
Из веток — микро, бас — муравейник,
Дупло — маракас, пень — барабан.
Ветер пусть разнесёт наше пение!
Пусть отзовется из поля баран!
Забыли мы дома иглу для вертушек
(оставили просто — Илюха забыл),
И тут из-за леса, из-за опушек
Выходит кто-то.. Кто же это был?
Мы начали: громко качают колонки,
В такт качает волк головой,
Гусь от радости трёт перепонки,
В нижний брейкданс пустился другой,
Дрожит в нетерпении хвост у лисы,
Медведь в приветствие сделал козу,
Коза в такт чешет носы
Козлят, что ритмично лакают росу,
Еноту по нраву пришелся наш бит,
Читку мою уважает кабан,
Навстречу гитаре синица летит,
Полёвка идет на таран к барабану,
Когти и морды, крылья и лапы,
Вопли, удары, чириканья, жесты,
Стоны и пение, веселье и всхрапы —
Это для нас идеальное место!
КОРАБЛИ
Печаль – это место, куда приходят корабли.
Ураган – это то, что мы кладём себе в чай.
Курага отрывает машины от земли.
Когда ты плачешь, я отправляюсь на причал.
Сегодня какой-то особенный день – дурацкий, нелепый, смешной.
Кидаю футболку в блёклую тень, так жарко – хоть падай, хоть стой.
Хоть стой, хоть лежи на желтой траве, колючей, иссушенной, злой
Вы все – муляжи в моей голове, ночлег заменив на постой
До моря идти – через степь полтора и три по дороге идти...
В трусах мужики, в трусах детвора, в трусах все что есть на пути!
Смотрю на корову и на стрекозу – как жалко, что я человек!
На птиц, на собак, на седую козу, что жизни замедлила бег
Прости, что привез тебя в эту дыру – коза, прости за дыру –
На месте твоём могла быть кенгуру, коала бы жевала кору,
Но мне что-то вспомнилось детство из книг, про флот и про братский народ.
Тут через забор срежем мы напрямик – я помню, там есть поворот.
Прости за весы, что работают вслух, за радость, что сразу и горе,
Но вслух при козе, ведь нас больше двух, клянусь, там за садом есть море!
Пока же есть сад, доживают свой век колхозницы, сливы и перцы
Прости, дорогая, ведь я человек: два легких, два глаза и лишь одно сердце.
УЛИЦА
Через две площади и три улицы я слышу, как хлопнула дверь.
Я слышу, как он сутулится, я слышу, ты мне поверь.
Я слышу, как ты улыбнулась, как мальчишки смеются мне вслед.
Что скрывает частокол рёбер — там ничего нет.
Я слышу чертополох, москвич, кирпич и мяч.
Я слышу! Если б он сдох, я бы услышал твой плач!
Я слышу шорох и трепет, платье, цепочку, пальто...
Я слышу то, что не надо, я слышу не то!
Я слышал, теперь я оглох — кончается вечно одним.
Беззвучно качается чертополох. Мы всё забудем, мы всё простим.
КИТ
Тебе не соврали — да, это правда, я и мама умрём.
Это будет не сегодня, не завтра, это будет потом.
Если б Он мог — Он бы всё сделал лучше, но было всего шесть дней.
Он работал, как портовый грузчик, ему не хватало людей.
Нас с тобой двое, мы всё исправим, сделаем лучше, чем Он.
Больше не будет никаких правил, будет сплошной аттракцион.
Клоуны скачут, зубоскалят пираты, в цилиндры кладут кроликов,
По тонким лескам идут акробаты, всем смешно аж до коликов.
В море плавает твой синий кит, сигналит фонтаном брызг,
А на нём медвежонок сидит, тот, которому пёс уши отгрыз.
«Уснул?» — «Да, он уже спит». «О чём он спросил?» — «Ни о чём».
В ванной остался его синий кит.
Все мы умрём.
УЁБИЩА
какие мы все несчастные уёбища
и мы пойдём с тобой через чащу и пустыню с переломанными руками и ногами
если хочешь, будем подпрыгивать, как твои любимые злоебучие мишки Гамми.
(когда ты вырастешь, ты поймёшь, почему злоебучие; я уверен, ты разлюбишь их тоже; тому, кто придумал их лживые рожи, я сам бы двинул пару раз по роже)
мы ляжем в гигантские кучи листьев и в просто огромные кучи снега, и ты забудешь, что лучше — Плейстейшн или Сега
мы будем заниматься самыми мерзкими и гадкими вещами,
но самое страшное, что к концу пути мы будем всё теми же уёбищами.
Комментарии (2)
15:30
Ничего нового
С пластиковым пакетом на светящихся рогах промчалась
Стая единорогов по надземной теплотрассе
До трансформаторного завода, и дальше, к лесу;
И на холодном ветру за ветви цеплялся мусор.
atlantida project & Noise MC
Стая единорогов по надземной теплотрассе
До трансформаторного завода, и дальше, к лесу;
И на холодном ветру за ветви цеплялся мусор.
atlantida project & Noise MC
15:56
Череп и кости
Когда я один, я взываю к Богу.
Говорю ему — как ты там, старина?
Может, ты устал и тебе всё побоку
И настали чёрные времена?
Когда я в толпе, я кричу ему: Господи!
Забери свой пряник и спрячь свой кнут.
Мы столько лет стояли над краем пропасти.
Не пора ли нас всех столкнуть?
Когда я в лесу, то я вою волком.
Я мечусь, и в меня поселился бес.
Господи! Я пропал, заблудился, я сгинул, во как!
Ты включи мне долбанный GPS!
Проложи мне маршрут, в общем, сделай что-то,
Чтобы выйти из леса и дом найти.
Господи, позвони мне хоть раз на сотовый,
Чтобы я убедился, что ты в сети!
Когда я в воде, я подобен скату:
Я свечусь электричеством, я не плыву, я лечу.
Господи, положи мне денег на карту,
Чтобы я улетел, куда захочу!
Боже мой, я открою тебе все счета и сейфы.
Извини, что они абсолютно пусты.
Господи, а можно я сделаю с тобой селфи,
Чтобы всех атеистов загнать в кусты?
Господи, если будешь рядом, заходи в гости!
Посидим, покурим, затрём за жизнь...
И кстати, завещаю тебе свои череп и кости.
Ведь больше они никому не нужны.
/
А. Васильев/
Говорю ему — как ты там, старина?
Может, ты устал и тебе всё побоку
И настали чёрные времена?
Когда я в толпе, я кричу ему: Господи!
Забери свой пряник и спрячь свой кнут.
Мы столько лет стояли над краем пропасти.
Не пора ли нас всех столкнуть?
Когда я в лесу, то я вою волком.
Я мечусь, и в меня поселился бес.
Господи! Я пропал, заблудился, я сгинул, во как!
Ты включи мне долбанный GPS!
Проложи мне маршрут, в общем, сделай что-то,
Чтобы выйти из леса и дом найти.
Господи, позвони мне хоть раз на сотовый,
Чтобы я убедился, что ты в сети!
Когда я в воде, я подобен скату:
Я свечусь электричеством, я не плыву, я лечу.
Господи, положи мне денег на карту,
Чтобы я улетел, куда захочу!
Боже мой, я открою тебе все счета и сейфы.
Извини, что они абсолютно пусты.
Господи, а можно я сделаю с тобой селфи,
Чтобы всех атеистов загнать в кусты?
Господи, если будешь рядом, заходи в гости!
Посидим, покурим, затрём за жизнь...
И кстати, завещаю тебе свои череп и кости.
Ведь больше они никому не нужны.
/
А. Васильев/
18:22
Музыка в своей голове
Когда некий очень странный и чуждый текст превращается в мантру в твоей голове, и крутится там в течении нескольких месяцев, замещая пустоту между разрозненными мыслями, начинаешь вдруг понимать — это ведь и есть то, что ты думаешь на самом деле.
И не в словах дело, и даже не в образах. Дело в самом посыле.
Эй, ты!
Почему бы мне не двинуть тебе в глаз
когда закончится поучительный рассказ
о том, как надо дальше жить?
Эй!
Почему бы мне не двинуть тебе в глаз,
в третий глаз, чтоб завибрировал над миром, над просторными вселенными...
Иди сюда, давай скажи мне, где запрятаны капканы,
да завалены ветвями ямы
для неутомимых боевых моих слонов?
Эй!
Кто хозяин твой? Кто послал тебя сюда
в глубины наших партизанских будней
с намерением сбить нас с толку, ввергнув в лоно беспробудных снов?
Легионы просветленных левитируют над минами,
оставленными прошлым воплощением удачно сформированных богов.
Предугаданные демоны развернутого временем сражения
с заранее продуманным исходом остановлены ударами крыла.
Глубокий вдох, в конце концов мир разрывается на части,
И тогда над этим всем горит полярная звезда
Jai mata Kali, jai mata Durge! Jai mata Kali, jai mata Durge! Kali Durge namo namah...
/atlantida project/
И не в словах дело, и даже не в образах. Дело в самом посыле.
Эй, ты!
Почему бы мне не двинуть тебе в глаз
когда закончится поучительный рассказ
о том, как надо дальше жить?
Эй!
Почему бы мне не двинуть тебе в глаз,
в третий глаз, чтоб завибрировал над миром, над просторными вселенными...
Иди сюда, давай скажи мне, где запрятаны капканы,
да завалены ветвями ямы
для неутомимых боевых моих слонов?
Эй!
Кто хозяин твой? Кто послал тебя сюда
в глубины наших партизанских будней
с намерением сбить нас с толку, ввергнув в лоно беспробудных снов?
Легионы просветленных левитируют над минами,
оставленными прошлым воплощением удачно сформированных богов.
Предугаданные демоны развернутого временем сражения
с заранее продуманным исходом остановлены ударами крыла.
Глубокий вдох, в конце концов мир разрывается на части,
И тогда над этим всем горит полярная звезда
Jai mata Kali, jai mata Durge! Jai mata Kali, jai mata Durge! Kali Durge namo namah...
/atlantida project/
16:38
Собачья вахта
Кто пересилил спячку зимней лени,
Тому до лета приключений хватит.
На перекрестках сотен направлений
Ветра меня забросили в Тольятти.
Промокнут ноги — будет не до смеха,
Но прежде чем валить отсюда нафиг,
Надо исполнить то, зачем приехал.
Успеть взглянуть на памятник собаке.
Чтобы потом, в охапке впечатлений,
Как в куче листьев, неопрятно роясь,
На перекрестках сотен направлений,
Где-то в Тольятти откопалась совесть.
Чтоб поступая так, как мне удобно —
Любому быть готовой плюнуть в рожу,
Застыть под взглядом с бронзовым укором –
Под взглядом пса, который так не может.
Так зверь замерзший превратился в бронзу:
Бессменный караул живым по мертвым.
Он поведет своим холодным носом,
Посмотрит, как я покидаю город.
Круглогодичная собачья вахта...
Что ж, до свиданья, город незнакомый.
В который раз я все начну с начала,
Но помня, что бывает по-другому.
©Кошка Сашка
Тому до лета приключений хватит.
На перекрестках сотен направлений
Ветра меня забросили в Тольятти.
Промокнут ноги — будет не до смеха,
Но прежде чем валить отсюда нафиг,
Надо исполнить то, зачем приехал.
Успеть взглянуть на памятник собаке.
Чтобы потом, в охапке впечатлений,
Как в куче листьев, неопрятно роясь,
На перекрестках сотен направлений,
Где-то в Тольятти откопалась совесть.
Чтоб поступая так, как мне удобно —
Любому быть готовой плюнуть в рожу,
Застыть под взглядом с бронзовым укором –
Под взглядом пса, который так не может.
Так зверь замерзший превратился в бронзу:
Бессменный караул живым по мертвым.
Он поведет своим холодным носом,
Посмотрит, как я покидаю город.
Круглогодичная собачья вахта...
Что ж, до свиданья, город незнакомый.
В который раз я все начну с начала,
Но помня, что бывает по-другому.
©Кошка Сашка
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
22:16
Под слепым дождём
Под слепым дождём у дома утром
Окна и углы в узорах тонких,
Вышитые шёлком облака,
Дёрнулась рука, держа иголку...
Под слепым дождём смеются духи,
По керамике раздулась радужная полоса,
ушли в поля отряды, голоса
из сна над ухом...
Под слепым дождём собрали в поле
И в лесу два вида урожая:
Первый сквозь иголку и на нитку,
И сушить повесим на окошко.
А второй варить совсем немножко -
Он поможет вспомнить бесконечность,
Он растёт по осени на поле
И рождает мудрую беспечность.
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак...
© atlantida project
Окна и углы в узорах тонких,
Вышитые шёлком облака,
Дёрнулась рука, держа иголку...
Под слепым дождём смеются духи,
По керамике раздулась радужная полоса,
ушли в поля отряды, голоса
из сна над ухом...
Под слепым дождём собрали в поле
И в лесу два вида урожая:
Первый сквозь иголку и на нитку,
И сушить повесим на окошко.
А второй варить совсем немножко -
Он поможет вспомнить бесконечность,
Он растёт по осени на поле
И рождает мудрую беспечность.
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак вопроса,
И ещё огромный знак...
© atlantida project
19:38
Шахматы
На доске король - ни ферзя, ни пешек,
Из похода всадник вернулся пешим,
Заглянул в свой дом, обалдел, опешил,
Подождал, распахнул окно…
За окном на квадраты разбиты пашни,
По краям разрушены обе башни,
Тишина вокруг, ни друзей, ни барышень -
Вот такое тебе кино…
И застыл король, как колона в храме,
Как кувшин с букетом в оконной раме.
Не спросить у папы, не поплакать маме,
Сыро, холодно и не зги…
У деревьев снаружи застыла крона,
Не летит скворец, не мычит корова,
Недвижим король: тяжела корона -
Давит тяжестью на мозги…
И стоит король ни живой, ни мертвый:
Этот замок был вымазан прежде медом,
Он всегда, во все дни был забит народом,
Он светился, гремел и выл.
Здесь не спрашивали аусвайсы,
Здесь лилось вино и звучали вальсы,
Здесь теряли дамы головы, влюбляясь
Во всадников без головы!..
И король собирается тихо с духом:
Бьется пульс где-то там на виске над ухом.
Он стоит над замерзшей рекой с испугом
И боится ступить на лед.
Он не видит совсем берегов в тумане,
Он застыл как последняя капля в кране.
И король, как возлюбленный к своей крале,
Тихо делает шаг вперед.
И тот час в ответ на движение, глухо,
Из глубин доски началась движуха,
От которой мрак, от которой жутко,
От которой застынет взгляд!
У короля совсем отлетела клемма:
Он стоит словно цапля, поджав колено,
И как корабль, давший смертельного крена,
Тихо делает шаг назад.
И горит король, как свеча из воска,
И вокруг него закружилось войско,
И в глазах темно, под ногами скользко,
И летят миллиарды стрел.
Как в дремучем лесу по лицу бьют ветки.
Видны пешки, кони, ладьи сквозь веки,
Боевые слоны, офицер контрразведки...
Шаг вправо, шаг влево, попытка к бегству - расстрел.
У короля мгновенно спутались карты,
Его дворец превратился в карцер,
Не сносить башки, не исправить кармы,
В феврале не увидеть март...
Королю по всему наступает крышка:
Ему шьют дело, ему светит вышка,
Он скоро получит под самое дышло
И скоро услышит мат!
После мата - тьма, тишина, забвение,
Заметка в газете: «Приговор приведен в исполнение»,
Вот справка о смерти, постановление
Суда и вот пуля в лоб…
Распишитесь вот здесь. Понимаем, потеря...
Поднимайте его, задыхаясь, потея,
Забирайте это королевское тело,
И кладите его прямо в гроб.
Ваш король во гробу будет тих и черен,
Голова его превратится в череп,
В нем не будет глаз, и отвиснет челюсть,
Отовсюду сразу полезут черви,
Отовсюду сразу полезут черти -
Все, пора уводить детей.
Если финиш датирован днем вчерашним,
Если замок пуст, и погибла пашня,
Если жизни нет - умирать не страшно:
Много будет еще смертей!..
И король в феврале не дождался марта.
Ему не хотелось ни шаха, ни мата,
Он посмотрел на них и сказал: «Ребята,
Пока вы дохнете от тоски,
Ваши портреты давно превратились в шаржи.
Это как с чужой королевой затеять шашни,
Это не шахматы - это шашки!» -
Он перепрыгнул их и ушел с доски.
И публика аплодировала ему все дольше и дольше,
И громко свистела, и била в ладоши,
Кричала ему: «Какой ты хороший!»
И несла ему горы цветов.
Он шел, посылая всех к чертовой матери,
На ходу избавляясь от короны и мантии,
И по слухам, сейчас скрывается где то на Мальте,
Держа палец на кнопке часов.
© А. Васильев.
Из похода всадник вернулся пешим,
Заглянул в свой дом, обалдел, опешил,
Подождал, распахнул окно…
За окном на квадраты разбиты пашни,
По краям разрушены обе башни,
Тишина вокруг, ни друзей, ни барышень -
Вот такое тебе кино…
И застыл король, как колона в храме,
Как кувшин с букетом в оконной раме.
Не спросить у папы, не поплакать маме,
Сыро, холодно и не зги…
У деревьев снаружи застыла крона,
Не летит скворец, не мычит корова,
Недвижим король: тяжела корона -
Давит тяжестью на мозги…
И стоит король ни живой, ни мертвый:
Этот замок был вымазан прежде медом,
Он всегда, во все дни был забит народом,
Он светился, гремел и выл.
Здесь не спрашивали аусвайсы,
Здесь лилось вино и звучали вальсы,
Здесь теряли дамы головы, влюбляясь
Во всадников без головы!..
И король собирается тихо с духом:
Бьется пульс где-то там на виске над ухом.
Он стоит над замерзшей рекой с испугом
И боится ступить на лед.
Он не видит совсем берегов в тумане,
Он застыл как последняя капля в кране.
И король, как возлюбленный к своей крале,
Тихо делает шаг вперед.
И тот час в ответ на движение, глухо,
Из глубин доски началась движуха,
От которой мрак, от которой жутко,
От которой застынет взгляд!
У короля совсем отлетела клемма:
Он стоит словно цапля, поджав колено,
И как корабль, давший смертельного крена,
Тихо делает шаг назад.
И горит король, как свеча из воска,
И вокруг него закружилось войско,
И в глазах темно, под ногами скользко,
И летят миллиарды стрел.
Как в дремучем лесу по лицу бьют ветки.
Видны пешки, кони, ладьи сквозь веки,
Боевые слоны, офицер контрразведки...
Шаг вправо, шаг влево, попытка к бегству - расстрел.
У короля мгновенно спутались карты,
Его дворец превратился в карцер,
Не сносить башки, не исправить кармы,
В феврале не увидеть март...
Королю по всему наступает крышка:
Ему шьют дело, ему светит вышка,
Он скоро получит под самое дышло
И скоро услышит мат!
После мата - тьма, тишина, забвение,
Заметка в газете: «Приговор приведен в исполнение»,
Вот справка о смерти, постановление
Суда и вот пуля в лоб…
Распишитесь вот здесь. Понимаем, потеря...
Поднимайте его, задыхаясь, потея,
Забирайте это королевское тело,
И кладите его прямо в гроб.
Ваш король во гробу будет тих и черен,
Голова его превратится в череп,
В нем не будет глаз, и отвиснет челюсть,
Отовсюду сразу полезут черви,
Отовсюду сразу полезут черти -
Все, пора уводить детей.
Если финиш датирован днем вчерашним,
Если замок пуст, и погибла пашня,
Если жизни нет - умирать не страшно:
Много будет еще смертей!..
И король в феврале не дождался марта.
Ему не хотелось ни шаха, ни мата,
Он посмотрел на них и сказал: «Ребята,
Пока вы дохнете от тоски,
Ваши портреты давно превратились в шаржи.
Это как с чужой королевой затеять шашни,
Это не шахматы - это шашки!» -
Он перепрыгнул их и ушел с доски.
И публика аплодировала ему все дольше и дольше,
И громко свистела, и била в ладоши,
Кричала ему: «Какой ты хороший!»
И несла ему горы цветов.
Он шел, посылая всех к чертовой матери,
На ходу избавляясь от короны и мантии,
И по слухам, сейчас скрывается где то на Мальте,
Держа палец на кнопке часов.
© А. Васильев.
22:06
Осени всем.
А знаете, я соскучился по арбенинской лирике - той, на которой вырос, которую заслушал до дыр, и последние годы совершенно не вспоминал. Эта штука уже из "постзимовских", которые я, как правило уже не воспринимаю, но знакомые интонации и текстовые фишечки было встретить приятно.
Ну и, замечательные осенние пейзажи, конечно.
Ну и, замечательные осенние пейзажи, конечно.
Комментарии (1)
21:44
Дом девяти этажей
Сижу я, значит, у себя, покусываю краешек диплома, и вдруг часов этак в 5 вечера мне звонок: "Привет Никита! Это Вова! Мы уже под Вологдой, так что где-то к двум ночи приедем!..". Я кричу в трубку "Круто!" и кидаюсь вылизывать квартиру, в которой полный раздрай. Ещё бы: ко мне едет Вятка, даже с опережением графика! 
Причём не только Лиретта с Вовой, но и Паша Блондин с Ладушкой, с которыми я познакомился зимой в Кирове. Ещё не знаю, сколько ребята пробудут у меня, и какие у них планы, но в любом случае это безумно здорово!
Так о чём это я... Да, кидаюсь я убирать квартиру. Всю. Полностью. Естественно в тишине такое дело делать совершенно невозможно, поэтому я врубаю звук погромче и выбираю, чего бы такого послушать. Захотелось сплина, и я просто поставил на рандом всего Васильева, что у меня был ВКонтакте. Внезапно открыл для себя много нового
Конечно, я раньше слышал эту вещь, но, видимо, не поймал волну. А ведь совершенно волшебная шутка:
И перед тем, как ты родишься,
а я проснусь,
смотри, как медленно, красиво
летит
Девятиэтажный Дом...
Причём не только Лиретта с Вовой, но и Паша Блондин с Ладушкой, с которыми я познакомился зимой в Кирове. Ещё не знаю, сколько ребята пробудут у меня, и какие у них планы, но в любом случае это безумно здорово!Так о чём это я... Да, кидаюсь я убирать квартиру. Всю. Полностью. Естественно в тишине такое дело делать совершенно невозможно, поэтому я врубаю звук погромче и выбираю, чего бы такого послушать. Захотелось сплина, и я просто поставил на рандом всего Васильева, что у меня был ВКонтакте. Внезапно открыл для себя много нового
Конечно, я раньше слышал эту вещь, но, видимо, не поймал волну. А ведь совершенно волшебная шутка:И перед тем, как ты родишься,
а я проснусь,
смотри, как медленно, красиво
летит
Девятиэтажный Дом...
17:04
Пионеры ещё вернутся
Пионеры в леса уходили,
Оставляя могилы предков.
С их унылым собачьим воем,
С их искуственными зубами.
Завещали любить потомкам,
Долго-долго вослед смотрели
Тем диковинным птицам черным,
Что летели в беззвучном небе.
Пионеры коней седлали,
Собирали скарб свой нехитрый:
Сигареты и чай полночный,
Из любимых из песен детских.
Уходилы в седые горы,
Подымали знамена пророков,
И курились дымы седые,
Над патлатыми головами.
Пионеры крепили мачты -
Паруса наполнялись ветром.
Корабли уходили в море -
Море щедро дарило бури.
Пионеры встречали смехом
Эту ярость стихии глупой,
И смеялся веселый Роджер,
Потому что он был романтиком.
Пионеры так много хотели,
Но всегда не хватало денег.
А потом подвалили деньги,
Но уже ничего не надо...
Пионеры еще вернутся
Умирать на Васильевский остров,
Где нелепые лес и горы
Меж бессмысленных вод океана.
С. Селюнин.
Оставляя могилы предков.
С их унылым собачьим воем,
С их искуственными зубами.
Завещали любить потомкам,
Долго-долго вослед смотрели
Тем диковинным птицам черным,
Что летели в беззвучном небе.
Пионеры коней седлали,
Собирали скарб свой нехитрый:
Сигареты и чай полночный,
Из любимых из песен детских.
Уходилы в седые горы,
Подымали знамена пророков,
И курились дымы седые,
Над патлатыми головами.
Пионеры крепили мачты -
Паруса наполнялись ветром.
Корабли уходили в море -
Море щедро дарило бури.
Пионеры встречали смехом
Эту ярость стихии глупой,
И смеялся веселый Роджер,
Потому что он был романтиком.
Пионеры так много хотели,
Но всегда не хватало денег.
А потом подвалили деньги,
Но уже ничего не надо...
Пионеры еще вернутся
Умирать на Васильевский остров,
Где нелепые лес и горы
Меж бессмысленных вод океана.
С. Селюнин.
Комментарии (2)
00:58
Гражданский пафос
Не смотрю я телевизор и правильно делаю. Избегаю разговоров о политике и правильно делаю.
Потому что вот так вот позанимаешься денёк и тем, и другим, а потом начинается следующее:
Наполнен пафосом гражданским,
Лежишь, бывало, на тахте,
Ворчишь, что люди, мол, не те...
Где граф Суворов, князь Пожарский?
читать дальше
Потому что вот так вот позанимаешься денёк и тем, и другим, а потом начинается следующее:
Наполнен пафосом гражданским,
Лежишь, бывало, на тахте,
Ворчишь, что люди, мол, не те...
Где граф Суворов, князь Пожарский?
читать дальше