краткость сестра
Дробится рваный цоколь монумента,
Взвывает сталь отбойных молотков.
Крутой раствор особого цемента
Рассчитан был на тысячи веков.
Пришло так быстро время пересчета,
И так нагляден нынешний урок:
Чрезмерная о вечности забота
- Она, по справедливости, не впрок.
Но как сцепились намертво каменья,
Разъять их силой - выдать семь потов.
Чрезмерная забота о забвенье
Немалых тоже требует трудов.
Все, что на свете сделано руками,
Рукам под силу обратить на слом.
Но дело в том,
Что сам собою камень
- Он не бывает ни добром, ни злом.
Александр Трифонович Твардовский.
Сегодня долго гулял по дворам в центре, надеюсь получатся хорошие фотографии. Придя домой, вспомнил о кухонном радио-из-розетки, и для создания шумового фона, его включил. В эфире что-то степенно вещал, судя по голосу, человек весьма преклонных годов. В какой-то момент я прислушался.
Почтенный дедушка, как я узнал позже, действительный государственный советник Георгий Васюточкин, говорил о том, что наш славный город Санкт-Петербург за последнее время пережил множество культурных потрясений - запущенность исторических объектов в 90е, засилие рекламы в центре, но теперь есть ещё более серьёзная проблема - нашествие нелегальных памятников.
И далее, обстоятельно и печально, о том, как город наводнили всевозможные бронзовые дворники, фотографы, собачки и кошечки, как наш заповедник ЮНЭСКО утопает в этих радостях нувориши, а ведь эти, с позволения сказать, монументы ставятся на территории объектов культурного наследия, где ставить ничего и ни за что нельзя.
"Но ведь наверное власти должны их сносить..." - сочувственно спрашивает дедушку ведущая. В ответ дедушка ещё более сокрушённо сообщает, что у властей нет полномочий на снос этих "самовыражений безвестных скульпторов", и исполнительная система недостаточно следит за никем не санкционированной их установкой. И несомненно, если бы власти уделяли этому вопросу должное внимание, все незаконные скульптуры следовало бы снести, а на установку новых ввести обязательные разрешения и никому их не выдавать. Тётя ведущая снова что-то сочувственно охает.
Признаться, первое время я готов был подумать, что звукорежиссёр что-то перепутал и поставил передачу от 1 апреля. Однако шутка получалась уж слишком нелепой и ни капли не смешной. И всё же поверить, что этот абсурд произносится на полном серьёзе, было не просто, не хотелось верить.
Это был, наверное, первый раз в моей жизни, когда я сидел у приёмника с трубкой в руке и ждал возможности позвонить в студию. К сожалению, она так и не представилась (формат передачи был другой). Хотя, меня бы, скорее всего, в какой-то момент вырубили.
Как вы, наверное, знаете, я - коренной петербуржец (солиднее было бы сказать ленинградец, но не успел на несколько месяцев). Учился на Филфаке, дворик которого известен в Питере, как неофициальный музей современной скульптуры, где каждый год появляется что-то новое, будь то трогательная бронзовая улитка на листе, или стрёмная двухголовая и крылатая фигура Мандельштамов. Скажу честно, не все современные скульптуры мне нравятся. Но назвать их городским бедствием?! Конечно, чугунные кошки и гранитные дворники во дворах - это проблема посерьёзнее, чем реклама, снос исторических памятников и постройка на их месте стеклобетонных убожеств, и уж конечно, важнее, чем проституция и нелегальные мигранты. Это всё деньги приносит - а от памятника какой прок? Стоит тут, понимаешь, портит угнетающую атмосферу архитектурного шедевра двора-колодца! Кто вам позволил свой двор украшать, товарищи "творцы"? Попросим не самовыражаться! Привет, бульдозер, 1974.
А ещё очень интересно было бы узнать у дедушки, что он думает по поводу недавнего скандала о Доме с Мефистофилем, когда неизвестные "энтузиасты из народа", по молчаливому согласию властей, приехали и скололи с фасада дома "барельеф еретического содержания": напротив церковь строят - некошерно ведь. Тогда на демонстрацию протеста пришли сотни, но ведь если всё посносить - никто не осмелится.
А что бы я на самом деле запретил - так это новомодные языческие обряды, которые туристы и даже жители города отправляют со всеми скульптурами, попадающими в их поле зрения. Логика такая: всё, до чего можно дотянуться, следует натереть, а во всё, до чего нельзя, запустить монеткой, "на счастье". Традиция, конечно, древняя, но всё-таки в городе есть некое ограниченное число памятников, с которыми подобное обращение уже прочно закрепилось исторически, и распространять их на все - явный перегиб. Это бронзовые грифоны у Академии Художеств, которым при встрече невозможно не положить руку в прохладную пасть, сверкающая пятка спасаемого утопающего на барельефе постамента памятника Петру I у Михайловского, человек-и-пароход Крузенштерн, каждый выпуск Нахимовки щеголяющей в гигантской тельняшке, нос Петра I у его Домика и яйца его же коня на Сенатской. Вот их всех можно, раз уж так повелось
А Чижика-Пыжика больше не спереть, только если вместе с набережной. Надеюсь, его хотя бы поэтому не снесут, если товарищ Васюточкин однажды продвинет свою инициативу в правительстве. Ведь одного Милонова нам однозначно мало.
Взвывает сталь отбойных молотков.
Крутой раствор особого цемента
Рассчитан был на тысячи веков.
Пришло так быстро время пересчета,
И так нагляден нынешний урок:
Чрезмерная о вечности забота
- Она, по справедливости, не впрок.
Но как сцепились намертво каменья,
Разъять их силой - выдать семь потов.
Чрезмерная забота о забвенье
Немалых тоже требует трудов.
Все, что на свете сделано руками,
Рукам под силу обратить на слом.
Но дело в том,
Что сам собою камень
- Он не бывает ни добром, ни злом.
Александр Трифонович Твардовский.
Сегодня долго гулял по дворам в центре, надеюсь получатся хорошие фотографии. Придя домой, вспомнил о кухонном радио-из-розетки, и для создания шумового фона, его включил. В эфире что-то степенно вещал, судя по голосу, человек весьма преклонных годов. В какой-то момент я прислушался.
Почтенный дедушка, как я узнал позже, действительный государственный советник Георгий Васюточкин, говорил о том, что наш славный город Санкт-Петербург за последнее время пережил множество культурных потрясений - запущенность исторических объектов в 90е, засилие рекламы в центре, но теперь есть ещё более серьёзная проблема - нашествие нелегальных памятников.
И далее, обстоятельно и печально, о том, как город наводнили всевозможные бронзовые дворники, фотографы, собачки и кошечки, как наш заповедник ЮНЭСКО утопает в этих радостях нувориши, а ведь эти, с позволения сказать, монументы ставятся на территории объектов культурного наследия, где ставить ничего и ни за что нельзя.
"Но ведь наверное власти должны их сносить..." - сочувственно спрашивает дедушку ведущая. В ответ дедушка ещё более сокрушённо сообщает, что у властей нет полномочий на снос этих "самовыражений безвестных скульпторов", и исполнительная система недостаточно следит за никем не санкционированной их установкой. И несомненно, если бы власти уделяли этому вопросу должное внимание, все незаконные скульптуры следовало бы снести, а на установку новых ввести обязательные разрешения и никому их не выдавать. Тётя ведущая снова что-то сочувственно охает.
Признаться, первое время я готов был подумать, что звукорежиссёр что-то перепутал и поставил передачу от 1 апреля. Однако шутка получалась уж слишком нелепой и ни капли не смешной. И всё же поверить, что этот абсурд произносится на полном серьёзе, было не просто, не хотелось верить.
Это был, наверное, первый раз в моей жизни, когда я сидел у приёмника с трубкой в руке и ждал возможности позвонить в студию. К сожалению, она так и не представилась (формат передачи был другой). Хотя, меня бы, скорее всего, в какой-то момент вырубили.
Как вы, наверное, знаете, я - коренной петербуржец (солиднее было бы сказать ленинградец, но не успел на несколько месяцев). Учился на Филфаке, дворик которого известен в Питере, как неофициальный музей современной скульптуры, где каждый год появляется что-то новое, будь то трогательная бронзовая улитка на листе, или стрёмная двухголовая и крылатая фигура Мандельштамов. Скажу честно, не все современные скульптуры мне нравятся. Но назвать их городским бедствием?! Конечно, чугунные кошки и гранитные дворники во дворах - это проблема посерьёзнее, чем реклама, снос исторических памятников и постройка на их месте стеклобетонных убожеств, и уж конечно, важнее, чем проституция и нелегальные мигранты. Это всё деньги приносит - а от памятника какой прок? Стоит тут, понимаешь, портит угнетающую атмосферу архитектурного шедевра двора-колодца! Кто вам позволил свой двор украшать, товарищи "творцы"? Попросим не самовыражаться! Привет, бульдозер, 1974.
А ещё очень интересно было бы узнать у дедушки, что он думает по поводу недавнего скандала о Доме с Мефистофилем, когда неизвестные "энтузиасты из народа", по молчаливому согласию властей, приехали и скололи с фасада дома "барельеф еретического содержания": напротив церковь строят - некошерно ведь. Тогда на демонстрацию протеста пришли сотни, но ведь если всё посносить - никто не осмелится.
А что бы я на самом деле запретил - так это новомодные языческие обряды, которые туристы и даже жители города отправляют со всеми скульптурами, попадающими в их поле зрения. Логика такая: всё, до чего можно дотянуться, следует натереть, а во всё, до чего нельзя, запустить монеткой, "на счастье". Традиция, конечно, древняя, но всё-таки в городе есть некое ограниченное число памятников, с которыми подобное обращение уже прочно закрепилось исторически, и распространять их на все - явный перегиб. Это бронзовые грифоны у Академии Художеств, которым при встрече невозможно не положить руку в прохладную пасть, сверкающая пятка спасаемого утопающего на барельефе постамента памятника Петру I у Михайловского, человек-и-пароход Крузенштерн, каждый выпуск Нахимовки щеголяющей в гигантской тельняшке, нос Петра I у его Домика и яйца его же коня на Сенатской. Вот их всех можно, раз уж так повелось
А Чижика-Пыжика больше не спереть, только если вместе с набережной. Надеюсь, его хотя бы поэтому не снесут, если товарищ Васюточкин однажды продвинет свою инициативу в правительстве. Ведь одного Милонова нам однозначно мало.
04.10.2015 в 19:00
Идёт, значит, тов. Васюточкин дозором по Северной столице, видит — памятник. И тут же ему козыряет:
— Действительный государственный советник Васюточкин. Предъявите документы!
Памятник, известно, стоит, молчит...
— Ах, так, — радуется советник, — тогда я тебя снесу!
...Подобная буффонада продолжалась до тех пор, пока однажды ночью, депутатом от монументов города, не пожаловал к товарищу Медный Всадник.