краткость сестра
14:38
Футбол и Guitar
Под утро снилось, что я участвую в каком-то полулюбительском футбольном матче (ни разу в жизни не играл в футбол). Он проходил на узком и длинном дворовом стадионе, огороженном высоким деревянным забором. Тем не менее, зрителей было достаточно много (сколько вообще может вместить такая «коробка») и даже велась телетрансляция.
Судья дал свиток к началу матча, и я чуть отбежал спиной вперёд, видя при этом, как ещё один я сделал два шага направо, а ещё один, зеркально, налево. Я понял, что растроился, как Нуб Псайбот!
Немного побегав по полю, я заметил странную несправедливость и начал звать судью.
— Почему у той команды ворота гандбольные? — Закричал я, хотя ворота у них были ещё меньше и по масштабу соответствовали разве что мячикам для гольфа.
— Нормальные у нас ворота! — горячо защищался вратарь противников. Но всё же объявили тайм-аут, чтобы их заменить. Стадион опустел, какое-то мгновение я наблюдал его с высоты операторской камеры, а потом проснулся.
Повернулся и заснул обратно.
Теперь я видел современный особнячок в Калифорнии, где некий тип в очках и сине-фиолетовой рубашке (по всему продюссер), заговорщически шептал Кевину Пирсону из сериала «Это мы», что по местным правилам за 1000$ или 1000 негодований можно взять здесь спортивную машину и уехать на день раньше (тот очень куда-то спешил, но по контракту должен был задержаться на ещё один день).
И вот, около некого клуба на углу улицы останавливается прокачанная «Субару» (почему-то во сне я особо отметил, что это «серьёзный автомобиль, а не понтовистская «Ламбарджини» какая-нибудь»), из неё выходит Кевин и быстро заходит в заведение. Там крутятся софиты на сцене, а небольшой зальчик заполнен народом, сидящим перед сценой на низеньких стульях, вроде тех, что бывают в школьных актовых залах. Кевин жмёт руку продюссеру и перекидывается с ним парой слов, говорит, что машину уже достал, а сейчас у него будет и 1000$, или, по крайней мере, одно негодование.
После чего оборачивается к человеку, сидящему у барной стойки. Судя по оазвязным движения и запаху алкоголя, который я вдруг ощутил, я понял — этот тип сидит здесь довольно давно.
— Эй, Ник! Пойдём, споём!
И тут человек за стойкой оборачивается, и я понимаю, что это... пожилой я.
У меня длинные волосы с сильной проседью, в которых запуталось несколько фильтров от самокруток, лицо с такой же полуседой бородой слегка обрюзгло; я одет в свою жёлтую гавайскую рубаху и зелёные шорты до колен. Вид — лихой и развесёлый. Я радостно встаю, хлопаю Кевина по плечу и забираюсь с ним на сцену.
Теперь всё — от первого лица, но при этом я продолжаю видеть себя будто бы в зеркале на противоположной стене. Беру микрофон; Кевин протягивает мне свой и говорит: «Давай их соединим по USB». Я немного копаюсь, потому что никогда раньше так не делал, но в момент, когда зазвучала музыка, мне удалось наконец сцепить их вплотную. Не успел я растеряться, что не знаю, что петь, как Кевин начал: «I've never been lonely...». «Couse me is so cool» — подхватил я и дальше хором: «Baibe, you have a possiblity play it with me!», мы пели «Guitar» с таким чувством, что хватило бы на целый цыганский ансамбль: выразительно, проникновенно, очень круто в общем. На последнем куплете я заметил в зале Петю Аршакуни, от которого много-много лет назад впервые услышал эту песню. Он снимал нас на телефон и плакал от умиления.
Песня закончилась, я от души поклонился и проснулся.
Судья дал свиток к началу матча, и я чуть отбежал спиной вперёд, видя при этом, как ещё один я сделал два шага направо, а ещё один, зеркально, налево. Я понял, что растроился, как Нуб Псайбот!
Немного побегав по полю, я заметил странную несправедливость и начал звать судью.
— Почему у той команды ворота гандбольные? — Закричал я, хотя ворота у них были ещё меньше и по масштабу соответствовали разве что мячикам для гольфа.
— Нормальные у нас ворота! — горячо защищался вратарь противников. Но всё же объявили тайм-аут, чтобы их заменить. Стадион опустел, какое-то мгновение я наблюдал его с высоты операторской камеры, а потом проснулся.
Повернулся и заснул обратно.
Теперь я видел современный особнячок в Калифорнии, где некий тип в очках и сине-фиолетовой рубашке (по всему продюссер), заговорщически шептал Кевину Пирсону из сериала «Это мы», что по местным правилам за 1000$ или 1000 негодований можно взять здесь спортивную машину и уехать на день раньше (тот очень куда-то спешил, но по контракту должен был задержаться на ещё один день).
И вот, около некого клуба на углу улицы останавливается прокачанная «Субару» (почему-то во сне я особо отметил, что это «серьёзный автомобиль, а не понтовистская «Ламбарджини» какая-нибудь»), из неё выходит Кевин и быстро заходит в заведение. Там крутятся софиты на сцене, а небольшой зальчик заполнен народом, сидящим перед сценой на низеньких стульях, вроде тех, что бывают в школьных актовых залах. Кевин жмёт руку продюссеру и перекидывается с ним парой слов, говорит, что машину уже достал, а сейчас у него будет и 1000$, или, по крайней мере, одно негодование.
После чего оборачивается к человеку, сидящему у барной стойки. Судя по оазвязным движения и запаху алкоголя, который я вдруг ощутил, я понял — этот тип сидит здесь довольно давно.
— Эй, Ник! Пойдём, споём!
И тут человек за стойкой оборачивается, и я понимаю, что это... пожилой я.
У меня длинные волосы с сильной проседью, в которых запуталось несколько фильтров от самокруток, лицо с такой же полуседой бородой слегка обрюзгло; я одет в свою жёлтую гавайскую рубаху и зелёные шорты до колен. Вид — лихой и развесёлый. Я радостно встаю, хлопаю Кевина по плечу и забираюсь с ним на сцену.
Теперь всё — от первого лица, но при этом я продолжаю видеть себя будто бы в зеркале на противоположной стене. Беру микрофон; Кевин протягивает мне свой и говорит: «Давай их соединим по USB». Я немного копаюсь, потому что никогда раньше так не делал, но в момент, когда зазвучала музыка, мне удалось наконец сцепить их вплотную. Не успел я растеряться, что не знаю, что петь, как Кевин начал: «I've never been lonely...». «Couse me is so cool» — подхватил я и дальше хором: «Baibe, you have a possiblity play it with me!», мы пели «Guitar» с таким чувством, что хватило бы на целый цыганский ансамбль: выразительно, проникновенно, очень круто в общем. На последнем куплете я заметил в зале Петю Аршакуни, от которого много-много лет назад впервые услышал эту песню. Он снимал нас на телефон и плакал от умиления.
Песня закончилась, я от души поклонился и проснулся.
16.02.2020 в 14:55
...Похоже, видеть шикарные сны — это наследственность!
16.02.2020 в 15:01
Тебе тоже сегодня что-то классное снилось?)
16.02.2020 в 15:04
16.02.2020 в 18:41