краткость сестра
22:56
Мир во всём мире
Я выволок на погрузочный пандус заполненные отходами сани. Несколько секунд скрежещущего волока по бетону, и полозья утыкаются в мокрый снег. Теперь проще.
И вдруг — в паре метров от крыльца плавно покачивается ярко-розовый воздушный шарик. На фоне зимы, мокрой шкурой сползающей с больничных заборов и кирпичных стен пищеблока, он смотрится, будто из другой реальности. В общем-то так и есть.
Почему он не улетает, ведь он ещё недостаточно спущен? Подхожу и замечаю на конце ленты маленький свиток. Вот что его держит. Должно быть, он долго летал, и газ вышел до такой степени, что свёрнутый клочок бумаги стал слишком тяжёлым грузом. Я вытащил его и освобождённый, полуспущенный шар начал медленно, очень-очень медленно, подниматься обратно в небо. Пусть.
Я развернул свёрток — на нём небрежным карандашным почерком было написано:
Мир во всём мире
Я толкал сани к гигантскому мусорному баку, потом обратно, и думал о многих разных вещах.
И вдруг — в паре метров от крыльца плавно покачивается ярко-розовый воздушный шарик. На фоне зимы, мокрой шкурой сползающей с больничных заборов и кирпичных стен пищеблока, он смотрится, будто из другой реальности. В общем-то так и есть.
Почему он не улетает, ведь он ещё недостаточно спущен? Подхожу и замечаю на конце ленты маленький свиток. Вот что его держит. Должно быть, он долго летал, и газ вышел до такой степени, что свёрнутый клочок бумаги стал слишком тяжёлым грузом. Я вытащил его и освобождённый, полуспущенный шар начал медленно, очень-очень медленно, подниматься обратно в небо. Пусть.
Я развернул свёрток — на нём небрежным карандашным почерком было написано:
Мир во всём мире
Я толкал сани к гигантскому мусорному баку, потом обратно, и думал о многих разных вещах.