Как же меня штырит!..

[фон Штырман]

Рассказ из книги "Самый короткий путь" А. Лисняка. Рекомендую всем, у кого крепкие нервы. Воистину, вещь.

КУРИНЫЙ БОГ

Кажется, я сбился с пути. Озера на карте не было. У воды лежал овечий череп, пепельный от соли. Какое-то время я шёл по солончаку. Бледно-зелёная вода была неподвижна...
На закате я вышел в предгорья. Вдали на горе виднелся дом. Как давно я не видел человеческого жилья!
Поднимаясь по голому склону, я достиг наконец виноградника.
Виноград был поражён какой-то болезнью, сплошь покрыт ржавым пухом...
Я направился к дому.
Рыжая пыль тянулась из-под ног, как дым, растекаясь и повисая в неподвижном воздухе.
Дом с длинной каменной террасой казался брошенным. Я вошёл в его прохладную тень. Под ногой захрустели пыльные стёкла. Окна выбиты...
В сырых комнатах оказалось сумрачно и пусто. Вид совсем нежилой.
Я сильно устал, хотелось лечь на пол и уснуть. Наконец я вошёл в маленькую, совершенно тёмную каморку, последнюю в анфиладе комнат.
В углу стоял кожаный диван. Окно было плотно заколочено. На подоконнике в пыльном луче отсвечивал острый осколок зеркала.
Кое-как, сметя с дивана куски штукатурки, я вытянулся на нём, сунув под голову вещмешок.
Тело теряло вес, я словно всплывал.
Внезапно я услышал детский плач, слабый, но явственный, ребёнок хрипел, надрывался где-то рядом, казалось, за стеной.
Я встал. Пнул ногой покосившуюся деревянную дверь и вышел на террасу. Холодный свет заката ослепил меня. Постепенно мне стали видны холмы, ровные ряды виноградников, уходящие к горизонту.
Откуда этот плачь? Я почувствовал почти злобу. Дул холодный ветер, лозы раскачивались. Может, внизу? Свешиваюсь с террассы. Довольно высоко. Там никого нет.
Кажется, террасе не будет конца. Закатный свет слепит. Плач не тише, не громче, такой же неотвязный, надрывный, захлёбывающийся... Может, мне чудится? Я вслушиваюсь.
Тихо. Неподвижные виноградники, болезненный багровый свет, я чувствую смутную тревогу. Запущенное место, пыльный каменный пол. Голая настороженная неподвижность.
Я вдруг понимаю, что сейчас сделается темно, солнце вот-вот зайдёт. Снова налетает холодный ветер, с шуршащим скрежетом катятся по каменному полу сухие листы... Может, вернуться? Или всё же дойти до конца террасы?
Я поворачиваю назад, я иду всё быстрее. Шарканье моих шагов отзывается где-то позади и вверху.
Не хотел бы я остаться здесь в темноте, у меня ведь ни фонаря, ни спичек, всё — в вещмешке. Я останавливаюсь.
Терраса по обе стороны от меня бесконечна и пряма, вся в густом красном свете.
Я иду, пристально вглядываясь. Где же дверь? Неужели прошёл? Красно-чёрный сумрак рябит в глазах. Я замечаю: там, вдалеке, что-то тёмное загораживает проход. Трудно разглядеть против света. Я иду всё медленнее, мне делается страшно. Что-то огромное, грузное, лежащее чуть наискось... Убежать? Но куда здесь убежишь?
Солнце зашло.
Неотвратимо, всё ближе, я задерживаю дыхание. В тусклых сумерках лоснится тёмный круп. Животное вскакивает, резко обернувшись. Толстые губы приоткрыты в улыбке, белёсые глаза широко разинуты. Его чёрная борода раздвоена, как тетеревиный хвост.
Я стою не дыша. По спине моей пробегает истомная волна, кожа на затылке медленно роговеет... Я вижу его широкие львиные лапы с грубыми когтями.
Он медленно приседет... Вялым и бесшумным прыжком слетает с террасы по широким ступеням, я слышу снизу трск осыпающихся камней.
На полу лежит худая женщина, с ужасом глядя на меня, она приподнимается, натягивая на себя шаль. Рядом с ней - ворох одежды. Мы смотрим глаза в глаза. Да ведь это Вера Блинова!
Я ещё курсантом ухаживал за ней, любил без памяти! Я на счастье подарил ей морской дырявый камешек, в наших краях называется "куриный бог"...
Я отворачиваюсь и смотрю на широкие, смутно белеющие ступени. Мне кажется, он затаился там, внизу. Он знает. Его громадные толстые губы растянуты в улыбке.
Я слышу тоненький плач, дрожащий, жалобный, у самых моих ног!
Она сидит передо мною на корточках, одетая во что-то длинное, как будто цыганское, тугая засаленная косичка, плотно перетянутая красной лентой, лежит на её плоской спине. Она склонилась над тряпичным гнездом.
И вот она встаёт, глядя на меня в упор. На руках у неё крохотное существо. Вялые кошачьи лапы, слипшиеся крылья и, наконец, человеческое личико с капризно изогнутыми толстыми губами.
Она протягивает его мне.
— Возьми его, возьми! — яростно шепчет она. — Ты видел отца? Он жрёт своих детей! Да возьми, возьми же!
Я отступаю.
— Ты только забери его отсюда! Ты только забери!
Из него ещё кто угодно может вырасти, ещё не поздно, смотри, видишь?
Неуверенно я беру малыша.
Она пятится, выставив руку, и стремительно сбегает вниз по широким ступеням.
Кто угодно? Неужели куда-то могут деться эти лапы, эти кожанные крылья?
Первая мысль — оставить его, тихонько положить на каменный пол, уйти...
И вдруг чувство вины возникает во мне.
Стоя в темноте, я прижимаю к себе эту тёплую скулящую тяжесть и тихонько, тихонечко покачиваю, уже не думая ни о чём.

Comments

[Osore]

Ух ты ж! И опять хочется процитировать "Глюк"

[фон Штырман]

len-chan, правда понравилось?
Там вещи есть и воистину глючные, например, сегодняшняя моя цитата дня: "Небо должно доходить до уровня посыпанной песком поверхности, на его фоне расположите цепь гор, с вершинами от одного до двух сантиметров... <...> Поверхность нагревается снизу газовой горелкой..."

[Osore]

Вересковый Лёд, ага, вот откуда эта дивная цитата! *у автора очень интересный взгляд на окружающую среду*
А это, да, понравилось)) Что-то в этом определённо есть...

[AnnetCat]

Интересно)))

[фон Штырман]

*у автора очень интересный взгляд на окружающую среду*

len-chan, это точно. У него вообще, что ни рассказ - сон. То дурной, суматошный, то просто странный... Ещё, бывает, читаешь, и осознаёшь: с тобой тоже во сне так было... А бывает - вещь начинается совершенно обыденно, и вдруг происходит что-то "ненормальное"... как здесь, например.

Что-то в этом определённо есть...

Вот-вот, только я никак не пойму, что именно. От этого и плющит... Вообщем, я сейчас просто прусь. Может, ещё один рассказик вывешу... их в Инете-то нет, а набирать запарно очень.
AnnetCat, таки да...

[Osore]

Вересковый Лёд, что ж, у него отличные сны, а главное, замечательное умение их описывать так, чтоб и другим интересно было. А то знаешь, приснится такое, вроде сначала да, нормально, а потом осознаёшь, что объясняешь Винсенту, почему Робер Эпинэ не говорит по-японски... Всё бывает)))

[фон Штырман]

len-chan, Да уж...
Сны, всё-таки, потрясающая штука! Из одного сна у меня целая теория устройства Вселенной получилась... А ещё мне как-то сон снился, длиннющий-длиннющий. И я его даже весь запомнил и записал. Прикольно весьма даже вышло) Найти надо бы, да вывесить...

[Osore]

Вересковый Лёд, надо!))

[фон Штырман]

Там некий кроссовер по "Лабиринту" с Боуи, "Комиссару Рексу" и ещё чему-то, да с участием таких личностей, как Меладзе, например... Он там умер, кстати)

[Osore]

Вересковый Лёд, Неужели причиной стал Рекс?

[фон Штырман]

Не, он (Меладзе) просто в волчью яму свалился.
Самое смешное, Рекса там вообще не было. А вот Брантнер, его хозяин - чуть ли не главное действующее лицо) *вместо Рекса там, кажется, был я*

[Osore]

Вересковый Лёд да, мои экзайлово-этерновые глюки отдыхают!

[фон Штырман]

len-chan, не, мне однажды приснилась мысль, только мысль: "А возьмёт меня эр Рокэ на войну или нет?". И от офигения я проснулся. Я понял, за кого я это думал!

[Osore]

Вересковый Лёд, ой... Хорошо хоть не приснилось, что борешься "за дело Раканов"

[фон Штырман]

len-chan, это был бы кошмаррр...

[Мышь Таисья]

Вересковый Лёд, прочла. Под температуру оно, оказывается, на ура. Но ощущения неприятные, будто и вправду что-то очень прочное во мне против этого восстаёт и борется. Хорошо бы - не за дело Раканов! ))

[фон Штырман]

Сатори Ивадзику, значит - и правда не твоё, и всё. Буду знать...

[Мышь Таисья]

Вересковый Лёд, мурррр... Ты уж прости...

[фон Штырман]

Сатори Ивадзику, за что??? На вкус и цвет, как говориться...
Меня вчера самого от одного рассказика покоробило...

[Мышь Таисья]

Вересковый Лёд,

"Меня вчера самого от одного рассказика покоробило..."

А у меня такой дискомфорт с ними возникает постоянно...
Наверное, я очень не люблю... бояться.

[фон Штырман]

Сатори Ивадзику, а я не могу даже сказать, что меня они пугают... Но больше что-то не хочется пока. Дозировать, наверное, надо...

Вчера фразочка вштырила: "Я увидел <...> круговую железную дорогу, похожую на круговую поруку. В молодости я любил кататься по этой дороге. На каждой станции румяные девушки продавали кровь с молоком." Как-то фигово мне после этого...

[Мышь Таисья]

Вересковый Лёд, а вот тут во мне проснулся злобный латунский, по поводу данной цитаты проворчавший многоопытно и снисходительно: "Дешёвый приём! Поток сознания, причём, примитивный весьма - не более. Встречали мы данные потоки и посложнее и поизящнее!" Проворчал и... перестал бояться. )))

[фон Штырман]

Сатори Ивадзику, да я-то понимаю, что приём дешёвый... Только всё равно паршиво.

[Мышь Таисья]

Угу...