Деграданс

[фон Штырман]

Фасетчатое окно распахнуто настежь. Душно. В доме напротив на первом этаже — булочная. Рогалик поперёк горла. За полупрозрачными дверями продавец спит, положив на голову газету. От мух. Надписи... на смешном, чужом языке.
Гостиница обволакивает. Желтоватые обои. На стене в тонкой чёрной рамочке руки Эшера, висят криво. Настораживает.
Впереди - лист бумаги. Почему-то запахло цирком. Пытается вспомнить момент схождения с ума. Пить. На дне графина зеленоватая суша. Единственная влага — чернила на изгибах пальцев. Одной консистенции с кровью. Почти научился вожделеть себя и быть любимым грязью. Дрожь в руке. Клякса плевок.
Сейчас напишет...

А на бумаге - ветер! Свежесть неба с тысячей солнечных бликов в каждой из ледяных луж. Колкая, сочная острота тающих кристалликов снега под незастёгнутыми манжетами белой рубашки! Там на бумаге — поезд вдоль едва очерченных карандашных гор, мосты через бурные чернильные солёные реки, в прохладном прокуренном купе на потолке тонкие сизые линии сходятся в крылья.
И танец на трапеции, натянутой поперёк стремительно летящей серебряной крыши. Всё быстрее, легче, грациозней, опаснее... Весна!